Восстановление и развитие России невозможно только в виртуальном плане: образов, дискуссий, выборов, лозунгов и визитов. Необходима кардинальная материальная трансформация поверхности наших просторов, достоверное преображение страны по законам истины, добра и красоты. Мы должны деятельно и преобразовательно отнестись к природе нашего жизнебытия и, не ломая уклады и традиции, переорганизовывать и перевоссоздавать собственное пространство.
Именно в отношении к пространству и территориальному ресурсу государства проявляется политическая мощь и мудрость. А по отношению к расположенной на двух континентах и гигантской, первой в мире по площади России это верно вдвойне.
Процветание, общее устроение, полнота и качество жизни народов определяется правильностью организации ими собственного пространства жизни.
Такая правильная организация собственно и составляет главную задачу градостроительства. Именно поэтому градостроительство всегда являлось и всегда будет являться важнейшим государственным и цивилизационным делом[i].
При этом градостроительство как духовное общее дело материального преобразования и устроения пространства для жизни, существует через проектирование и реализацию систем или схем расселения.
Огородить, обустроить, разметить, размежевать, пометить, проложить, испоместить, построить, расселить – вот здесь ключевые глаголы.
Российское градостроительство возникло как сфера, которая должна была технически обеспечивать обустройство расширявшейся России – сначала княжеской, потом царской, потом имперской и потом советской.
Тысячелетний дух российской государственности вёл расширение или, как ещё иногда очень правильно говорят, раздвижение земель. Раздвижение сопровождалось, как правило, ускоренным ростом населения. Миссионная идеология открывала и предоставляла всё новые и новые земли, на которых селила всё новых и новых людей.
Освоение новых территорий начиналось всегда с одного и того же: с того, что расчищалось и огораживалось наилучшее место и на нём ставился какой–то город, а в нем – собор. Этимологически сочетаются связанный с «оградой», «ограждением» город и «собор». И каждый поставленный город обозначал не природное и не чужое явление, а опорную систему пространства российской государственности.
Из подобной деятельности и возник термин «градостроительство», хотя многие почему-то думают, что это – «строительство в городах». Нет, это размещение, определение места для расселения, для строительства городов, сел, любых строящихся сооружений и объектов в пространстве страны, региона, города, района, участка.
Градостроительство по существу и есть продумывание и организация наиболее эффективных схем расселения на данной территории в данной стране и в данное время.
Для градостроительства нужна воля. Не нравится воля государственная? Пожалуйста, пусть будет любая, лишь бы была общая воля на градостроительную политику и ее повсюдное присутствие.
Сегодня единой градостроительной политики и даже взгляда на градостроительную организацию, долгосрочного взгляда государства на свое строительство, нет. Есть взгляд и действие Ю.М. Лужкова на ключевую роль градостроительства и генерального плана Москвы, и есть все остальные руководители, которые далеки от такого понимания.
Более того, действующие субъекты, занимающиеся политикой, субъекты, которые в последнее время являются активными игроками в инвестиционно–политической деятельности, объективно поставлены в ситуацию, когда они могут заниматься очень ограниченными во времени и пространстве задачами. А если совсем просто – преимущественное занятие состоит в реализации корыстных и частных схем, окупающих инвестиции в политику.
Но ни при каких обстоятельствах совокупность корыстных воль не принесёт процветания России. Это самое важное на сегодня понимание. Для умных и совестливых.
Однако ресурс раздвижения земель духом российской государственности по типу расширения и буквального освоения новых, нетронутых и целинных земель, в значительной степени давно уже исчерпан.
Поэтому сегодня ключевой является проблема освоения и колонизации уже первично освоенных и колонизированных земель, формально занятых и частично обжитых.
Как ранее во главе угла стояла колонизация и освоение Сибири и Дальнего Востока – теперь реколонизация и расселенческое освоение уже формально занятых и частично обжитых земель.
Неограниченный геостратегический ресурс России – в разработке и реализации разнообразных постиндустриальных и многоукладных систем расселения.
Система расселения есть организация способов производства, воспроизводства и развития на территории в целях достижения и наращивания наивысшего, сопоставимого с мировым и полностью конвертируемого качества жизни.
Почему именно система расселения является ключевым геостратегическим ресурсом?
Потому, что она может опираться только на фактическую субъектность и на доступный для собственности ресурс – в первую очередь землю, природные богатства, недвижимость, человеческий капитал, а не на абстрактные представления о желательности действия чужих для данной территории субъектов в мире и на ожидание инвестиций «со стороны».
Система расселения показывает связь и многообразие существующих и требующих проектирования укладов с точки зрения поколенческой программы на 30 – 50 лет. Отсюда, кстати, неотъемлемой стороной системы расселения является аренда земли на 99 или, как минимум, на 49 лет – т.е. на срок, необходимый для поколенческих расчётов и планирования.
Именно за производство и смену систем расселения и отвечает градостроительство.
Градостроительство поэтому есть наука, искусство и практика организации расселения. Главным продуктом градостроительства является система расселения как средство для данной территориальной общности осуществить поколенческое программирование и достигать наивысшего качества жизни.
В определенном смысле разработка систем расселения может рассматриваться как продолжение уникальных работ по созданию замкнутых систем жизнеобеспечения в рамках космических и оборонных программ 20-го века.
Не случайно, что интересные проекты последних лет в области градостроительства и домостроительства, практической экологии связаны именно с конверсией космического или общего ВПК.
Так, несколько выдающихся наших советских русских мыслителей, прежде всего Побиск Георгиевич Кузнецов и его коллеги (Валентин Головин и др.) сознательно делали с 70-х годов основной своей работой продумывание земных систем жизнеобеспечения и расселения на основе проектирования космических орбитальных станций и сверхдальних космических ракет (на Марс и пр.).
Проект «Экодома» создан замечательным новосибирским конструктором Игорем Огородниковым, который до этого занимался разработкой торпед для подводных лодок.
Но это техника и технология. Смысл же и цель градостроительства - его миссия и телеология (целевой план) - состоит в том, чтобы преобразовывать облик страны и «материальным» образом, строя и перестраивая новые города и полисы, создавать новую цивилизацию и социальность в России.
Россия не может позволить себе оставаться в том состоянии, в котором она сегодня находится. Продление этого состояния – путь к распаду и исчезновению России.
Поэтому сегодня требуется не просто курс на развитие страны, а на самое
решительное развитие страны. Нам сегодня уже не помогут ни реформы, ни модернизации. Не поможет и революция.
Если мы желаем пройти 21 век как мировая держава, то мы должны за семь ближайших лет в 2-3 раза увеличить качество и уровень жизни населения России по отношению к качеству и уровню жизни основного населения СССР в 80-е годы прошлого века.
Индустриализацией начала 21 века, которая займёт первые 20 – 30 лет этого столетия, должен стать тотальный прорыв в лучшее в мире качество жизни, когда каждый желающий в России будет иметь отдельный дом, усадьбу, прекрасную экологию и достойный своей личности всемирный круг очного и заочного общения.
Мы должны расселить себя так, чтобы мы получили мировое и даже лучшее в мире качество жизни.
Буквально в любой районе и каждой «точке» России мы должны, применяя все ресурсы и культуру, «делать» жизнь наивысшего качества, кардинально улучшать жизнь и делать качество жизни мировым, т.е. сопоставимым с качеством жизни в любой точке Земного шара.
Россия в 21 веке на всей своей территории, повсюду может и должна стать местом, где стоит жить в 21 веке.
В этой задаче нет ничего необычного.
Так получилось, что калькулируемые показатели уровня и качества жизни, стандартизованные и отнормированные по отдельным характеристикам развитых стран мира (и, прежде всего, США и Европы) и выраженные в количественной денежной форме, совершенно закрыли тот факт, что качество жизни является понятием многомерным и не сводимым к отдельным техноорганизационным характеристикам[ii].
Качество жизни и разнообразные его индексы используются для характеристики благосостояния и благополучия общества. В отличие от «уровня жизни», который характеризует только экономические и внешние условия существования человека, «качество жизни» отражает состояние самого человека в хозяйственно-социальной реальности его фактической жизни.
Суть различия между этими понятиями показывают следующие примеры.
Когда в бытность СССР эскимосов переселили из чумов в комфортабельные квартиры, уровень их жизни повысился, но уровень смертности резко возрос и, как сформулировал один из социологов, «они стали вымирать от тоски». В ГДР после присоединения к ФРГ материальные условия улучшились в 3-5 раз, однако, уровни самоубийств, преступности и смертности выросли.
Российскими учеными, (демографами, медиками, философами, североведами, регионоведами, экономистами, социальными политиками, педагогами) разработаны различные комплексные индикаторы, включающий три блока параметров. Включаемые параметры должны отвечать следующим требованиям:
- отражать наиболее важные социальные параметры, имеющие интегральное значение для общества и отражающие его собственное ощущение себя благополучным или неблагополучным;
- однотипно восприниматься любым гражданином на всей территории России, объединяя всех единым пониманием;
- обладать достаточной чувствительностью и способностью быстрого реагирования на факторы, изменяющие условия жизнедеятельности;
- иметь доступные для стандартного измерения количественные характеристики, обеспечивающие возможность сравнительной оценки и слежения за динамикой.
Первый блок параметров качества жизни характеризует здоровье населения и демографическое благополучие, которые оцениваются по уровням рождаемости, продолжительности жизни, естественного воспроизводства.
Второй блок отражает удовлетворенность населения индивидуальными условиями жизни (достаток, жилища, питание, работа и др.), а также социальная удовлетворенность положением дел в государстве (справедливость власти, доступность образования и здравоохранения, безопасность существования, экологическое благополучие). Для их оценки используются социологические опросы представительных выборок из населения. Объективным индикатором крайней неудовлетворенности служит уровень самоубийств.
Третий блок параметров оценивает духовное состояние общества. Уровень духовности определяется по частоте нарушений общечеловеческих нравственных заповедей: «не убий», «не укради» , «почитай отца и мать своих», «не сотвори себе кумира» и др. В качестве единиц измерения используются данные официальной статистики о социальных аномалиях, которые считаются «грехом» против соответствующих заповедей: убийства, грабежи, тяжкие телесные повреждения, брошенные пожилые родители и дети, алкогольные психозы. Там, где такие проступки встречаются чаще, уровень нравственного состояния хуже.
Для проведения международных стандартизованных сравнений предлагается различные упрощенные показатели качества жизни. Он включает три основных параметра: продолжительность жизни взрослого населения, самоубийства и убийства. Важной стороной качества жизни является уровень миграции.
Эти показатели близки к принятому в ООН с 1990 года Индексу человеческого развития (ИЧР), который вычисляется как среднее взвешенное долголетия, образованности и материального благосостояния и позволяет ранжировать страны на основе сравнения фактической ситуации с наилучшими и наихудшими достижениями и другими существующими и уже достаточно хорошо опробованными в мировой практике индексами и критериями.
Очень важно, что качество жизни задает содержательные основания для хозяйствования и экономики, является важнейшим внеэкономическим показателем правильности и основательности региональной и локальной экономической политики[iii].
Одновременно качество жизни является интегральным показателем организации жизни в регионе в целом, во всех её сферах. Это позволяет говорить о целесообразности использования параметров и
стандартов качества жизни для организации региональной страховой политики крупных страховых компаний. Под стандартами качества жизни имеются в виду предельно вариативные стандарты, крайне разнообразные, многоадресные и типологически организованные для разных групп населения и под разные схемы работы. Такие стандарты включают следующие показатели:
* Рождаемость и смертность
* Количество браков и разводов
* Реализуемость права ребенка жить и воспитываться в семье
* Перспективность детства и жизни
* Доступность образования
* Качество образования
* Разнообразие образовательных услуг
* Доступность объектов культурного назначения
* Развитость социальной инфраструктуры и социальных служб
* Развитость системы социального обеспечения неимущих и пожилых
* Доступность медицинских услуг и их качество
* Разнообразие систем профессионализации
* Наличие перспектив занятости
Подобная стандартизация впервые позволяет организовывать российскую систему страхования, включающую адресную работу с самыми различными группами населения, при этом риск страховых операций сводится к минимуму, а круг потенциальных потребителей адресных, «точечных» страховых услуг значительно расширяется.
Важнейшим шагом по пути к мировой державе могло бы стать создание системы обеспечения лучшего в мире качества жизни в России и особого индекса «Северного качества жизни», определяющего соотношение качества жизни в России и в других территориях мира. Такой российский индекс и стандарт качества жизни мог бы стать особым «брэндом», символом и показателем того, как в наше время жить полноценно, достойно, перспективно и на мировом уровне.
Если мы определим в качестве технологических целей нашей страны и ее народов на ближайшие примерно десять лет достижение мирового качества жизни, то у нас появится хорошее рабочее основание для того, чтобы определить то, что конкретно должна строить страна, в чем конкретном должен участвовать, по-своему, разумеется, каждый без исключения житель? Какое общее дело должно быть у народов нашей страны, без уничтожения различий и творческого неравенства?
Такое общее дело – создание в России к 2020 году наивысшего в мире качества жизни, а к 2010 году качества жизни, которое было бы абсолютно сопоставимым и полностью конвертируемым с качеством жизни в ведущих странах мира того времени.
Категория качества жизни должна стать центральной для государственного управления и определять показатели планирования восстановления и развития страны на долгие годы.
Заметим ещё раз: понятие качества жизни ни в коем случае нельзя путать с понятием уровня жизни.
Качество жизни является интегральной характеристикой, в которую входит согласованный комплекс параметров: наличие возможности высококвалифицированного и интересного труда для каждого взрослого человека, уровень жизни (сегодня надо – в ближайшие два года надо его довести до хотя бы 300 – 400 долларов в месяц на человека), свободное время и качество этого свободного времени (досуг), число и характер самоубийств (особо выделяя самоубийства детей и подростков), смертность и структура смертности, перспективность и безопасность детства, семейность, количество детей в семье, частота разводов, здоровье и образование детей, качество питания, качество одежды (особенно ежедневной), качество информации с точки зрения её достоверности и полноты, ценовая и техническая доступность передвижения по стране, безопасность на транспорте и общая безопасность, отсутствие криминального давления, элементарная чистота и порядок и пр.
Один частный, но наглядный пример.
В СССР создана уникальная система внешкольного образования, которая сегодня благодаря выдающимся усилиям нескольких подвижников этой сферы (А.А. Бруднов, Г.П. Буданова и др.) успешно развивается и в сегодняшней России в виде дополнительного образования (дворцы творчества детей и юношества, кружки и пр.). То, что в зарубежных странах и в международном языке обозначается как «неформальное образование» и, что нередко при переводе, отождествляется с нашим дополнительным (внешкольным) образованием, безусловно, не идет ни в какое сравнение по всем статьям (содержательность, доступность, системность, разнообразие и пр.).
И до перестройки, и после перестройки я (Ю.К.) несколько раз оказывался в ситуации, когда очень умные и культурные иностранцы из развитых западных стран искренно восхищались достижениями детей в этой системе и самой возможностью для фактически всех без исключения детей страны при желании иметь высокоорганизованный и сверхэффективный досуг – время обнаружения своей личности и свободного развития.
Так вот, в этом направлении мы опережали и продолжаем опережать Западный мир, являемся здесь безусловными лидерами. И по данному крайне важному аспекту качество жизни наших детей даже сегодня является мировым.
Так же качество жизни как интегральную цель восстановления и развития страны необходимо прорабатывать по отношению ко всем жизненно важным аспектам реальности России.
Исключительную важность имеет отстаиваемая доктором медицинских наук И.А. Гундаровым идея о том, что в СССР 70-х годов было достигнуто качество жизни, фактически сопоставимое с качеством жизни в наиболее развитых зарубежных странах.
Кстати, наши «экономисты», обильно цитировавшие знаменитый классический учебник «Экономика» Поля Самуэльсона, почему-то пропускали его указание в издании 1981 года для западного человека: «Это упрощение – предполагать, что большинству людей в Восточной Европе плохо живется».
Это выдающееся научное обобщение Игоря Алексеевича должно стать краеугольным камнем преобразовательной работы на всём пространстве страны.
Хотя, конечно, эта идея является крайне опасной, поскольку объективное отслеживание и мониторинг реального качества жизни служит прекрасным индикатором состоятельности власти – как позднекоммунистической, так и раннедемократической. Видно, именно поэтому замечательного ученого, совместно с коллективом своих единомышленников написавшего несколько монографий по этой проблеме, подготовившего проект Закона РФ ответственности высших должностных лиц страны за качество жизни всех без исключения категорий населения и граждан страны, - в конце концов … исключили в 1998 году из КПРФ. И, очевидно, никогда не примут в СПС и другие партии, которых не интересует развитие страны и высокое качество жизни каждого без исключения российского гражданина (в том числе и проживающих за рубежом!).
И цель России на ближайшие семь-пятнадцать лет – восстановление лучших сторон советского качества жизни и фундаментальный подъем качества жизни в целом до мирового уровня.
Методология связи качества жизни и планируемой социальности как смысла и цели экономики и промышленного развития содержится в работах М. Голанского, Н. Римашевской, В.В. Давыдов, В.В. Коссова и др., важны здесь также работы в рамках таких интересных направлений как «эконометрика» и «эргономика».
Но, конечно, сегодня нужны срочные и опережающие разработки по проектированию всех сторон требуемого качества жизни и определение соответствующих и эффективных средств достижения планируемого качества жизни. Здесь потребуется собрать комплексные коллективы, которые бы состояли не только и не столько из экономистов, но, в первую очередь, из специалистов-неэкономистов (демографов, медиков, гуманитариев, социальных политиков, педагогов, представителей РПЦ, психологов и психиатров, философов, методологов, профессионалов в области стандартизации и статистики и пр.).
Необходимо будет построить сквозную инфраструктуру общественных «кружков качества жизни» или лабораторий качества жизни (ЛКЖ) на территориях, которые бы на конкретных местах анализировали фактическое качество жизни, проектировали бы необходимые новые функциональные элементы повышения качества жизни и экспертировали бы предлагаемые специалистами конкретные средства и механизмы достижения проектного качества жизни.
Такая общесоюзная российская и заграничная (в тех странах, прежде всего, в странах СНГ и Балтии, где пожелают присоединиться к этой внеидеологической работе) сеть лабораторий качества жизни смогла бы реально «включить» местное самоуправление и задать предельно конкретный смысл действий людей на местах, выступило бы элементарной единицей общественной самоорганизации и конструктивно ассимилировало не только патриотическую, но и экологическую, гуманитарную и пр. идеологии.
Принятие категории качества жизни в качестве центральной позволило бы, с одной стороны, уйти от неумно заимствованной линии на «устойчивое развитие» (к тому же еще и неправильно переведенного исходного термина – sustainable development), а, с другой стороны, это было бы прекрасным «вписыванием» в Европейскую политику (в пику потерявшим меру американцам), которая в настоящее время стала уделять ключевое внимание проблеме и технологиям качества жизни (см., к примеру: fp5.csrs.ru/Russian/Programmes/Thematic/qualitylife.htm).
Но главным смыслом введения программы качества жизни станет «прикрепление», «привязка» к показателям качества жизни систем расселения и урбанизационно-градостроительной политики в целом.
Разумеется, серьезность и действенность движения за мировое качество жизни во многом выиграет, если в его состав войдут чиновники, занимающие высшие государственные посты, и губернаторы.
Важно, что категория качества жизни, с одной стороны, позволяет, как и категория экономического роста, измерять, организовывать и осуществлять индикативное долгосрочное планирование, а, с другой стороны, в отличие от категории экономического роста не является абстрактной и привязанной к легко «регулируемой» статистике.
Если нам удастся расселять себя так, чтобы в каждой точке страны преобразовывать и повышать качество жизни, то через десять лет ни мы, никто другой не узнаем Россию[iv].
Таким образом, расселение является не только важнейшей государственно-национальной и культурной задачей. Само расселение создаёт культуру и государственность, воссоздаёт тысячелетние традиции народной жизни.
А отсутствие правильно замышленного и организованного расселения ведёт к запустению и нарушению всех «естественных» законов.
Хорошим примером, но малоприятным фактом, является ситуация с расселением в европейской части России.
В настоящее время центр населенности Российской Федерации давно уже как находится в Башкирии. Именно там плотность населения и рост плотности населения являются наивысшими.
А перед 1917-м годом самым населённым и заселённым являлся так называемый Среднерусский регион. И именно он в наши дни является одним из самых малозаселённых. Как мы уже писали в этой книге, до революции 1917-го года в Среднерусском регионе проживало около 12 млн жителей, а теперь – не более 2,5.
Уникальным примером расселенческой политики является деятельность Екатерины II, которая в 60-е годы XVIII века сумела увидеть и сформулировать крупномасштабную даже по современным меркам градостроительную программу, которая затем последовательно была реализована в последующие примерно пятьдесят лет.
Этот полувековой и вековой масштаб преобразовательного мышления сам по себе является удивительным делом и должен стать образцом государственного ума и сознания.
Причём объектом переустройства выступала, прежде всего, провинция, за счёт чего и осуществлялось введение провинциальных территорий и целых губерний (сегодня мы обычно говорим о регионах) в общее созидательное пространство единой государственности. Это и воспроизводило и порождало заново саму российскую государственность.
Подробный и впечатляющий пример такого преобразования в масштабе целой губернии (Тамбовской) представляет в своей диссертационной работе исследователь Н.В. Грязнова.
В конце XVIII в. города становились искусственным порождением государственных реформ, так как создавались не в результате их экономического или общественного развития, а «назначались» волевым решением правительства. Для учреждения города достаточно было объявить то или иное место городом, а его жителей городским сословием. Определяющим моментом в этом процессе была правительственная инициатива. Она же диктовала принципы пространственной организации территории, вот почему на основе одной и той же сети населенных пунктов, с каждой новой правительственной инициативой создавалась новая система городского расселения.
Сельские территории, окружающие города, по замыслу Екатерины II должны были производить впечатление цивилизованного пейзажа, основанного на разумной хозяйственной деятельности. Для реализации задуманного, в 1765 г. был объявлен Манифест о генеральном размежевании земель, отличие которого от всех предыдущих законов о землевладении заключалось в признании за владельцами права на те государственные земли, которые были самовольно освоены ими до 1765 г.
…В провинции начался активный процесс распашки государственных земель и их юридическое узаконивание путем частного межевания… Значительный рост частновладельческих земель продолжался и в начале XIX в.
…Перераспределение государственных земель привело к тому, что к 1815 г. в Елатомском, Темниковском, Моршанском и Шацком уездах частная собственность стала преобладать над государственной, в остальных уездах она занимала значительную часть. Учитывая тот момент, что в соответствии с екатерининским указом к частным владениям присоединялась только освоенная земля, можно оценить роль генерального межевания в процессе создания того цивилизованного пейзажа, о котором мечтала Екатерина II.
Но, для действительного введения этих территорий в хозяйственный оборот, требовалось постоянное присутствие здесь крестьян, и в конце XVIII - начале XIX вв. началось активное заселение пространства губернии сельскими поселениями. Изучение архивных материалов (РГАДА ф.1355) показало, что с 1795 по 1815 гг. на территории Тамбовской губернии появилось 608 новых поселений, то есть в среднем ежегодно возникало не менее 30-ти. Пространство приобретало новые качественные характеристики, оно «выравнивалось», «оживало». Сеть сельских поселений из локально-линейной преобразовывалась в равномерно-рассосредоточенную, или дисперсную, она отличалась от старой большей плотностью, большей равномерностью и более сложной структурой. В нее входили слободы, посады, села, сельца, деревни и погосты. В документах 7-ой ревизии (1815 г.) была зарегистрирована новая, для Тамбовской губернии, форма сельского поселения - хутор. Развиваясь за счет внутреннего экономического потенциала, структура сельских поселений была «мобильной», в отличие от постоянно установленной городской. И, если назначение поселения городом зависело от субъективной воли правительства, то переход сельского поселения из одного статуса в другой был процессом объективным, естественным, связанным с его ростом и качественным развитием.
Идеальные образы сельского жительства, не получившие законодательной конкретизации, распространялись в обществе просветительским путем - на страницах научных и журнальных изданий. В 1783 г. в трудах Вольного Экономического Общества был напечатан проект «крестьянского жилища», выполненный в нескольких планировочных и строительных вариантах. Но реализация сельского идеала в государственных поселениях, в силу отсутствия материальных средств, оказалась затеей невыполнимой, тем не менее, она смогла осуществиться в частновладельческих имениях, так как вошла составной частью в очередную идеальную модель - модель усадебного бытия.
Крупнопоместные дворянские усадьбы были особыми элементами системы расселения. Их роль в преобразовании пространства выходила далеко за рамки государственных сельских поселений, и часто не уступала в качественном отношении городам. Но это качество русская дворянская усадьба приобрела только в правление Екатерины II, когда произошло инициированное правительством освобождение дворян от государственной службы. Жалованная грамота 1762 г., объявив «российскому благородному дворянству» вольность и свободу, дала ему возможность вернуться в свои наследственные имения. Этим же указом было впервые провозглашено юридическое право собственности дворянства на недвижимое имущество, что было не менее важно для развития усадеб, так как пресловутый термин «отписать на государя» практиковался в России почти до середины XVIII в. Генеральное межевание решило вопрос о земельных наделах, а значит и о материальных доходах, без которых усадебное строительство, требующее значительных средств, было неосуществимо.
У российского дворянства, впервые после многовекового подчинения интересам государства и невозможности распорядиться даже собственной судьбой, появилась альтернатива, и маятник общественного сознания качнулся в сторону независимости и признания самоценности личности. В противовес общественно-гражданскому характеру городов «в недрах уездов» был создан мир личных интересов и чувств - частный мир дворянской усадьбы, оказавший огромное влияние на формирование культурного пространства российской провинции.
Экономическое развитие усадьбы происходило в духе идеальных представлений времени. В систему идеального усадебного мира попадали не только барский дом и сад, но и оранжереи, конные заводы, образцовые фермы и птичники, «различные плантации», пруды, плотины, мельницы, дороги, словом все, что могло свидетельствовать о разумной хозяйственности деятельности владельца. Судя по документам архивов, в Тамбовской губернии в имениях И.А.Загряжского (Знаменка) и С.Н.Ахлебинина (Перикские Борки) картину экономического благоденствия создавали оранжереи, где выращивались ананасы, персики и абрикосы, в Бутском имении князей Гагариных - винокуренный, медный и кирпичный заводы, суконная фабрика, мельница, лесопильня. В крупнопоместных усадьбах создавалась высококультурная производительная среда, уровень развития которой часто превосходил экономический уровень развития городов, а профессиональный состав жителей такой усадьбы мог оказаться не менее разнообразным, чем городской.
Забота о подданных, предписанная городской администрации законом, входила в круг хозяйственных полномочий помещика. В Бутском же имении были выстроены «живущее строение для дворовых людей», школа, запасный магазин и больница «для пользования крестьян и дворовых на иждивении помещика». В начале XIX в. подобный состав общественных зданий был характерен далеко не для каждого уездного города.
Совершенно особое значение приобретали дворянские усадьбы в сохранении и распространении светской культуры. В тамбовских имениях Воронцовых, Бенкендорфов, Гагариных, Енгалычевых, Ниловых были созданы уникальные библиотечные собрания, живописные коллекции, домашние театры, в Казинке в типографии И.Г.Рахманинова печаталось полное собрание сочинений Вольтера. Дворянские усадьбы, аккумулируя вокруг себя духовную среду, создавали в русской провинции особое культурное пространство, сами становясь визуальными знаками такой среды.
В количественном отношении крупнопоместные усадьбы так же не уступали уездным городам. Мы провели сравнение крупнопоместных дворянских усадеб по численности населения с минимальным из уездных городов Тамбовской губернии - Борисоглебском, где по IV-ой ревизии (1782 г.) насчитывалось 960 душ мужского пола. На основании архивных материалов (РГАДА ф.1354) можно утверждать, что в конце XVIII в. в Тамбовской губерний существовало 43 крупнопоместных усадьбы, не уступающих по численности населения провинциальным уездным городам (тогда как последних было только 12).
Составленная нами схема размещения крупнопоместных усадеб показала, что по территории губернии они были распределены достаточно неравномерно, и вывести отсюда логические закономерности не представляется возможным. Видимо, даже в расположении дворянских «гнезд» пространственно отразилась идея личной свободы и прихоти частного мира, в отличие от идеи государственного порядка, выраженной в системе городского расселения. Сравнение планировочных структур уездных городов и поселений, имевших дворянскую усадьбу, так же дает основание сказать, о различном пространственном трактовании этих элементов. Новые конфирмованные планы, стремясь к компактности, создавали в городах максимально ограниченное, сжатое пространство, а крупнопоместная дворянская усадьба, преследуя цели максимального использования сельскохозяйственных территорий, имела постоянную тенденцию к расширению, свободному развитию.
Роль крупнопоместных дворянских имений в создании культурного пространства Тамбовской губернии, ввиду их значительного доминирования, была, если не основополагающей, то равнозначной провинциальным уездным городам. Особенно важной она стала для Кирсановского, Моршанского, Спасского и Липецкого уездов, где новые города были назначены из бывших слобод и сел и долгое время только номинально могли считаться культурными центрами округи…»[v].
Столь большой фрагмент научного исследования, уверены, не утомил вас, читатель. Работа Н.В. Грязновой, выполненная в Московском архитектурном институте (Государственная академия) на кафедре История архитектуры и градостроительства поистине замечательна и позволяет нам сегодня, в начале 21 века, посмотреть на себя и свою историю с другой стороны, перестать множить своё уныние и лень бесконечными разговорами о наших трудностях и невзгодах, преимуществах или недостатках социализма или капитализма.
Без личного общегосударственного усилия ничего и никогда не появится и не сохранится. Строится и процветает у того, кто вкладывает в это совесть и душу.
Как следует из представленного Екатерине в 1781 г. графом Безбородко перечня её деяний за 19 лет царствования было не только отвоёвано у Польши и Турции земель с населением до 7 млн душ обоего пола, а число жителей ее империи с 19 млн в 1762 г. возросло к 1796 г. до 36 млн, но и было устроено губерний по новому образцу – 29, а новых городов построено 144.
Вероятно, непосредственным примером для Екатерины II стал прусский король Фридрих II Великий.
В течение примерно 20 лет в 1740-е и 1750-е годы он организовал восстановление заброшенных и заболоченных территорий по реке Одер и построил 280 образцовых поселений.
После двух Великих – Фридриха и Екатерины – невозможно представить себе высшее государственное управление без серьёзных и планируемых успехов в расселенческой и градостроительной политике.
Монархи и их государства создавали новые поселения и развивали сеть городов, перестраивали и улучшали существующие города и районы.
Расселение было превращено в одну из главных функций монархической власти и государства. И обратно, организуемая ими система расселения создавала новую культуру и государственность.
Важно обратить также внимание на то, что типы порядка могут и должны быть разными, что вызовом для градостроительства и общей нашей культуры в 21 веке является именно порождение на бумаге и «в натуре» разных типов подлинного порядка и реализующих эти модели и идеи схемы расселения
Подлинные порядки многообразны. И новая государственность и культура будет состоять в том, что население страны будет хотеть и требовать от власти не только порядка, но и порядков – разных порядков для конкретным полисов и поместий, мест собственного невременного и невокзального проживания.
_________________________________________
[i] Подробнее о поместно-усадебной урбанизации см. цикл статей по градостроительному развитию страны А. Кривова и Ю.Крупнова «Что мы настроили, как мы строимся и как надо строиться» (
www.kroupnov.ru/5/77_1.shtml), «Выбытие» (
http://www.kroupnov.ru/5/78_1.shtml), а также: «Страна-сад», «Поместная урбанизация», «Рай на Земле», «Странообразующая отрасль», «Космический прорыв на Земле», «Дом», «Где взять средства на дом для каждой семьи?», «Градостроительные тупики», «Усадьба-поместье», «Вся власть - помещикам!», «Полисы в России и мире 21 века», «Импотека», «Деревянная Россия» и др. по проблемам градостроительства, которые опубликованы на
www.kroupnov.ru/5/main.shtml
[ii] Общественным и научным лидером в этой практико-ориентированной научной области является И.А. Гундаров – см. его книги «Пробуждение: пути преодоления демографической катастрофы в России» (Москва, Центр творчества "Беловодье", 2001) и «Демографическая катастрофа в России: причины, механизм, пути преодоления» (М., Эдиториал УРСС; 2001), а также статьи «Духовное неблагополучие как причина демографической катастрофы» на сайте pms.orthodoxy.ru/demogra/00034.htm и «ГРЕХОВНОСТЬ» РЕФОРМ КАК ПРИЧИНА ЭПИДЕМИИ СВЕРХСМЕРТНОСТИ В РОССИИ» -
www.larouchepub.com/russian/tvm/memor4.html#art1. Очень важны здесь также работы Н. Римашевской, В.В. Давыдова, В.В. Коссова, В.П. Казначеева, П.Х. Зайдфудима, президента Академии проблем качества А.В. Гличева, профессора Ю.В. Крянева, покойного ныне замечательного экономиста М. Голанского и др.
[iii] «В создавшихся условиях было бы, наверное, правильно законодательно определить базовые цифры, своеобразные реперные точки для правительства на основе показателей качества жизни. И ежегодно оценку деятельности всех ветвей власти начинать бывшего и достигнутого. Скажем, если рождаемость не растет, продолжительность жизни падает, и число самоубийств не убывает - это означает, что политика, проводимая государством, не верная, обществу она не подходит и следует менять либо политику, либо органы управления», - «Игорь Гундаров. «Россия может исчезнуть. Навсегда» - «Русское Воскресение»,
www.voskres.ru/interview/gundarov.htm
[iv] Проблема организации развития страны вокруг подъема качества жизни и использования внеэкономической, по терминологии замечательного русского экономиста М. Голанского, модели национального развития подробно рассматривается в статье Ю. Крупнова «Россия имеет все шансы стать мировой державой» -
http://www.p-rossii.ru/articles/stat13.phtml
[v] Грязнова Н.В. Архитектурно-пространственное преобразование российской провинции в конце XVIII - начале XIX веков: замысел и реализация (на примере Тамбовской губернии). - Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата архитектуры, Москва, 2000, сс. 6 – 11, работа представлена на ресурсе
www.archi.ru