Адрес публикации: http://www.kroupnov.ru/pubs/2003/06/16/10030/
Время публикации: 16:46, 16.06.2003
Преэмптивная война
К концу 2002 года, за несколько месяцев до начала агрессии против Ирака, США окончательно разработали и официально утвердили свою новую доктрину действий в 21 веке.
Более чем основательно и понятно доктрина изложена в виде ежегодно представляемой самим президентом Национальной стратегии обеспечения безопасности США (National Security Strategy of the United States, 17 сентября 2002 г.) и Национальной стратегией по борьбе с оружием массового поражения (National Strategy to Combat Weapons of Mass Destruction, представлена для ознакомления 10 декабря 2002 года).
В основе этой доктрины, нередко называемой доктриной Буша, лежит идея преэмптивной войны (preemptive war) и преэмпции (Bush's doctrine of preemption).
Преэмпция означает опережающий захват или силовое действие на опережение, т.е. уничтожение опережающим образом как самой существенной угрозы, так и всех обстоятельств данной угрозы (оружия, к примеру) и, главное, самого субъекта этой угрозы – т.е., как правило, режима и власти в стране или террористической организации. Таким образом, преэмпция ориентирована на смену режима (Regime Change), на перехват национального суверенитета и на строительство на месте неправильной нации нации новой – т.е. нациостроительство-нацибилд (Nation-Building ) и нациоперестройка или нациопеределка (rebuilding Iraq, reconstruct Iraq или remaking Iraq).
Все приводимые мною в скобках английские слова являются в наши дни самыми обыденными для внешнеполитическо-оборонного сообщества США по отношению к суверенным странам и являются почти официальными терминами. Поэтому так и важна идея преэмпции, что только через неё можно хоть как-то понимать происходящее и основания действия США в мире.
Как задаётся необходимость и смысл преэмпции?
В Национальной стратегии обеспечения безопасности США в сентябре президентом Бушем было чётко заявлено: “США находятся в состоянии войны с террористами, которая ведётся повсюду на Земном шаре… Мы изничтожим террористические организации посредством … определения и уничтожения любой угрозы до того, как она достигнет наших границ. При всём стремлении США всегда и везде заручаться поддержкой международного сообщества, при необходимости, мы ни в коем случае не остановимся перед принятием односторонних решений и действий в целях реализации нашего права на самозащиту посредством преэмптивного действия против террористов, чтобы не дать им возможности свободно действовать против наших сограждан и нашей страны.
… Необходимо ясно понимать истинную природу этой новой угрозы.
При наличии очевидных целей стран-изгоев и террористов, США не могут далее полагаться исключительно на принцип реагирования, как мы это делали до сих пор. Неспособность удержать потенциального субъекта атаки, моментальность реализации современных угроз и огромный масштаб потенциального ущерба, который может быть вызван при применении того типа оружия, которое посчитает необходимым применить противник – всё это не позволяет полагаться на принцип реагирования.
Мы не можем позволить нашим врагам первыми нанести удар.
В “холодной войне”, особенно после кубинского кризиса, нам противостоял в целом предсказуемый и имеющий такие же риски как и мы противник. Сдерживание было эффективным способом защиты. Но сдерживание, которое основывается только на угрозе ответного удара, перестаёт работать против руководителей злонамеренных государств (стран-изгоев, rogue states), которые, напротив, сами желают подвергаться риску, легко жертвуют жизнями своих людей и богатством своих народов.
В годы “холодной войны” оружие массового поражения (ОМП) рассматривалось в качестве оружия “крайнего случая”, использование которого несло риск неминуемого уничтожения самого того, кто его первым использовал. Сегодня наши враги смотрят на ОМП как на один из равно возможных типов оружия. Для стран-изгоев все виды ОМП является инструментами запугивания и военной агрессии против своих соседей. ОМП также позволяет подобным государствам предпринимать попытки шантажировать США и наших союзников в целях не допустить нашего сдерживания или неприятия агрессивного поведения государств-изгоев.
… Привычная концепция сдерживания более не работает против такого нового врага как террористы.
… В продолжение столетий международное право исходило из того, что государства не должны подвергаться вооружённому нападению до того как они смогут законно предпринять необходимые меры для защиты себя от тех сил, которые представляют непосредственную опасность нападения.
Учёные юристы и специалисты по международному праву часто обуславливали высшую законность преэмпции (опережающего захвата) наличием непосредственной угрозы (imminent threat) - чаще всего очевидными мероприятиями по мобилизации и подготовке к нападению армий, флотов или военно-воздушных сил.
В наши же дни мы обязаны привести в соответствие понятие непосредственной угрозы к фактическим возможностям и подлинным целям противостоящего нам сегодня противника. Страны-изгои и террористы не собираются атаковать нас посредством обычного (конвенционального) оружия, поскольку знают, что такого рода нападения не дадут им нужного результата. Именно поэтому они всецело рассчитывают теперь на проведение террористических актов и, потенциально, на использование ОМП – т.е. того типа оружия, которое может без труда быть спрятано, скрытно доставлено и использовано без предупреждения в террористических целях.
Объектами подобных атак являются наши вооружённые силы и наше гражданское население – что является прямым и грубым нарушением одной из принципиальных норм законов ведения военных действий. Как показали страшные итоги событий 11 сентября 2001 года, массовые потери гражданских лиц и иной ущерб при террористической атаке наиболее выгодных для террористов объектов могли бы быть несопоставимо во много раз большими, если бы террористы в тот раз сумели приобрести и применить ОМП.
США в течение долгого времени сохраняли за собой возможность осуществления преэмптивных действий на случай исключительной угрозой для нашей национальной безопасности. Но чем больше угроза, тем большим оказывается риск недействия – и, тем самым, всё более и более настоятельными оказываются ситуации, когда следует в обязательном порядке предпринимать предупреждающие действия в целях самозащиты, даже если сохраняется неопределённость по поводу времени и места нападения врагов. Чтобы надёжно предвосхитить и предотвратить подобные враждебные действия наших противников, США будут в случае необходимости действовать преэмптивно.
США не будет использовать силу в каждом случае, когда они решат преэптивно ликвидировать возникающие угрозы, и другие государства точно также не должны использовать преэмпцию в качестве предлога для агрессии. И вместе с тем, в момент, когда враги цивилизации открыто и активно стремятся овладеть наиболее разрушительными современными технологиями, Соединённые Штаты Америки не могут оставаться безучастными к растущим угрозам.
… В то время, как мы признаём, что лучшим способом защиты для нас является наше собственное победоносное нападение (our best defense is a good offense), нам следует также усиливать общественную безопасность внутри США…”.
Вот так.
В течение 2002 года был совершён гигантский шаг от доктрины сдерживания и создания противовесов (deterrence and containment) времён “холодной войны” к доктрине преэмптивности – т.е. предварительного захвата страны и смены режима ради предотвращения возможной в будущем угрозы.
И главной причиной этого является, как, опять же, ясно сказано в Национальной стратегии, “кардинальное изменение смысла и задач национальной обороны. В прошлом врагам, чтобы угрожать Америке, нужны были огромные армии и огромные промышленные системы. Теперь же, скрытые сети отдельных индивидов оказываются в состоянии принести в наш дом великий хаос и страдания и им требуется затратить на это средств меньше, чем чтобы купить всего один танк. Террористы так теперь организованы, чтобы проникать в открытые общества и оборачивать мощь наших современных технологий против нас самих.
Чтобы ликвидировать подобную новую угрозу мы должны задействовать все имеющиеся у нас наличные средства – военную мощь, лучшую организацию внутренней безопасности, усиление законодательных ограничений, разведку и энергичные меры по перекрытию финансирования террористов.
Война с террористами в глобальном масштабе будет продолжаться неопределённо долго…
Америка поможет тем государствам мира, которые нуждаются в нашей помощи в их борьбе с террором. Но Америка также обратит особое внимание на те страны, которые идут на компромиссы с террором, особенно на те, которые дают террористам пристанище и возможность создания баз и укрытий – постольку, поскольку союзники террора являются врагами цивилизации…
Самая большая опасность для нашей Нации лежит в возможности соединения экстремизма (radicalism) и технологии. Наши враги открыто заявили, что они стремятся получить в своё распоряжение ОМП и имеются достоверные свидетельства того, что они делают это со всей решительностью. США не позволят, чтобы эти попытки закончились успехом.
История строго спросит с тех, кто видел эту надвигающуюся опасность и не сумел соответствующим образом действовать. В том новом мире, в который мы уже шагнули и вошли, единственным путём к миру и безопасности является путь действия.
Мы защитим мир, сражаясь с террористами и тиранами… Мы будем распространять мир во всём мире посредством поощрения свободных и открытых обществ на каждом континенте… США объединят все позитивные интересы в мире и обеспечат глобальную безопасность”.
Ключевое значение для понимания позиции США и преэмптивности имеют ясные указания во всех главных документах на кардинальное изменение типов оружия, которое могут использовать террористы, и на предельное сокращение времени подготовки данного оружия к боевому использованию. Непрерывно подчёркивается, что устоявшееся в международном правовом языке выражение “непосредственная угроза” (“imminent threat”) перед лицом современного терроризма приобретает совершенно новое значение. За несколько месяцев после сентября 2002 года только это понятие imminent (непосредственности) разбирается в сотне статей и трудов.
Итак, в краткие сроки, буквально за год, полностью обновился язык мышления и принятия решений внешнDому государству отвечать военными ударами в ответ “на вооруженное нападение на Члена Организации” (т.е. на уже начавшуюся, осуществленную агрессию), если крайне опасная идея превентивной войны (preventive war - а у нас так и переводят preemptive war неправильно как превентивная война) исходит из необходимости действовать опережающим образом в отношении очевидной и созревшей угрозы, то концепция преэмптивной войны основана на том, что первая и единственная супердержава, “империя добра” просто обязана не допускать самого возникновения самой угрозы нигде и никогда в мире.
Причём, сегодня речь идёт, прежде всего, по поводу ОМП – оружия массового поражения, но арсенал опасных видов угроз в любой момент может пополниться новым видом.
Через принятие на вооружение понятия преэмптивной войны США не только полностью забирают себе право Совета Безопасности ООН “определять существование любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии и делать рекомендации или решать о том, какие меры следует предпринять в соответствии со статьями 41 и 42 для поддержания или восстановления международного мира и безопасности” (статья 39 Устава ООН).
США полностью присваивают это право Совбеза ООН и идут ещё дальше.
В итоге газета The Washington Post в статье “Преэмптивные удары – часть стратегической доктрины США”, опубликованной на следующий день после оглашения декабрьской Национальной стратегии, имеет все основания для следующего утверждения: “В противостоянии запрещенным неконвенциональным вооружениям “все средства хороши”.[1]
Однако за подробно обсуждаемой чисто военной стороной вопроса в доктрине преэмпции необходимо видеть её целевую функцию.
Эта целевая функция состоит в кардинальной переделке всего мира, наиболее важных для США огромных регионов мира, в смене режима и в строительстве новых наций в тех государствах, которые пытаются оставаться независимыми. Все эти цели были полностью и однозначно предъявлены в ситуации с Ираком.
Сенатор-республиканец от штата Индиана, председатель сенатской комиссии по международным отношениям Ричард Лугар (Richard G. Lugar), откровенно заявил 22 мая 2003 года в газете The Washington Post: “Администрации США следует без обиняков заявить, что мы в данное время занимаемся в Ираке “нациостроительством” (“The administration should state clearly that we are engaged in “nation-building”).
И пояснил это так.
“Решимость президента Буша, сам разработанный его командой план войны и мастерство наших коалиционных вооружённых сил предоставили нам уникальную, только раз в жизни каждого поколения появляющуюся возможность кардинально изменить политический ландшафт Ближнего Востока.
В Ираке имеются все необходимые ингредиенты для того, чтобы стать современным государством (modern state): образованное население, нормально функционирующий бюрократический аппарат, развитую торговлю и промышленность, а также огромные запасы нефти – на благо иракского народа. Трансформированный из тирании в демократию, Ирак может стать трамплином для проведения демократических реформ во всём регионе и началом конца моды на абсолютизм и притеснения, которые так характерны для многих арабских режимов. Продемонстрировав%2о ухода из Ирака или отрицает, что они заняты нациостроительством. Позади те дни, когда американцы могли выигрывать сражения и затем быстро возвращаться домой на парад”.[2]
Буквально все ключевые слова и термины в выступлении сенатора не случайны.
Так, современное государство - modern state, напомним, не проходная фраза, а ключевое понятие помощника министра обороны и заморских дел Великобритании Роберта Купера (Robert Cooper), которое он подробно изложил в политологическом бестселлере 2002 года “Постмодерновое государство и мировой порядок” (The post-modern state and the world order).
Купер считает, что мы живём в эпоху, когда одновременно существуют премодерновые государства, модерновые и постмодерновые, составляющие три соответствующих “мира”.
Первый мир – досовременный или премодерновый – представляют типичные “неудавшиеся государства” типа, как указывает автор, многих стран Ближнего Востока, Чечни и некоторых республик бывшего СССР, многих других азиатских и африканских государств (думаю, что и РФ он автоматически помещает сюда). В этом мире существуют те, кто еще не научился или уже разучился организовывать наиболее известное в последнее 300 лет национальное государство – современное или модерновое, по терминологии Купера.
Послесовременный или постмодерновый мир характеризуется “полным разрушением различий между внутренними и внешними делами”, “взаимным вмешательством в то, что раньше традиционно считалось исключительно внутренними делами и взаимное надзирательство”, “отвержение силы для разрешения споров” и т.д.
Главный вывод Купера состоит в том, что основной работой для постмодерновых государств является перевод несостоявшихся премодерновых стран в модерновые – т.е. организованное нациостроительство. Для этого ведущие страны мира сегодня должны выбрать гегемонию как более надежный и совершенный тип миропорядка и окончательно признать: “то, что сегодня необходимо – это новый вид империализма, приемлемый для мира прав человека и космополитических ценностей… Империализм, который, как и любой империализм, нацелен на привнесение и обеспечение порядка и организации, но который зиждется на принципе добровольности”.
По Куперу, следует безотлагательно приступать к массовому строительству современных или модерновых наций-государств, поскольку “в модерновом мире продолжается секретная гонка по приобретению ядерного оружия. В премодерновом мире интересы организованной преступности, включая международный терроризм, растут существенно масштабнее и быстрее, чем само государство. Может уже и совсем немного времени осталось”.
… Всё это важно знать и не путаться в понятиях.
Во-первых, потому что и в РФ имеются все необходимые ингредиенты для создания не только одного, но и с десяток современных государств. В частности, серьёзно занимается исследованиями в области нациостроительства (нацибилдинга) в Приволжье и в Волго-Уральском регионе фонд Карнеги. И добросовестные исследователи с помощью туземных аналитиков уже сделали немало важных научных открытий – например, что из республики Татарстан вполне могло бы получиться отличное современное государство.[3]
Во-вторых, без освоения англо-саксонского языка переделки Земного шара попросту невозможно понимать важные события и заявления в мировой политике.
Когда, к примеру, лидеры G8 в Эвиане принимают заявления, то независимо от последующих комментариев участников Саммита и работы пропагандистских машин, следует видеть не только легализацию и легитимизацию Восьмёркой агрессии США и Великобритании против Ирака, но и полное принятие Восьмёркой и каждым её государством в отдельности доктрины Буша.
Так, в Итоговом заявление Восьмёрки (CHAIR'S SUMMARY,
Evian, 3 June 2003) по поводу Ирака определённо сказано, что все страны G8 “разделяют убеждение в том, что настало время строить мир в Ираке и перестраивать Ирак. Наше общая цель состоит в создании полностью суверенного, стабильного и демократического Ирака… Мы приветствуем инициативу ООН по проведению международной конференции по перестройке Ирака”.
И все понимают и принимают, что Восьмёрка фактически реализует вышеуказанные основополагающие документы по обеспечению национальной безопасности США. Это уже не обсуждается, а ключевые идеи англо-саксонских “ястребов” становятся обыденным языком массового сознания. И канадская The Globe and Mail, обозревая итоги Саммита, походя, вне всяких вопросов и сомнений, публикует статью, которая озаглавлена: “Мировые лидеры единодушно клянутся в своей решимости перестроить Ирак” (World leaders vow unity to rebuild Iraq). И это действительно похоже на “Делу Ленина верны”, поскольку ещё 28 февраля, за 20 дней до войны с Ираком именно такую задачу на основании своей доктрины и поставил Буш в своём еженедельном радиообращении: “Мы готовы оказать жизненно насущную помощь народу Ирака после войны… После разгрома врага мы никогда не оставляли за собой оккупационные войска, мы оставляли конституции и парламенты. Нация Ирака – с её богатыми традициями, обильными ресурсами и умелыми и образованными людьми – в полной мере способна сделать шаг к демократии и жизни в свободе”.
И это выступление Буша CNN определило буквально теми же словами как и The Globe and Mail три месяца спустя изобразила итоги Эвиана как клятву лидеров государств G8 перестроить Ирак: “Буш клянётся перестроить Ирак, если США пойдут на войну” (Bush vows to rebuild Iraq if U.S. goes to war). Единство задачи показывает и то, что через полтора месяца после февральского выступления Буша, через десять дней после сдачи Багдада и за полтора месяца до Эвиана журнал Time подробно порассуждал устами отставного генерала опять о том же - “Как перестроить Ирак” (How To Rebuild Iraq).[4]
В-третьих, перед нами не отдельные документы и “эстремистские” заявления отдельных лиц – а сложившаяся к началу 2003 года и реализовавшаяся в первый раз 20 марта 2003 года в Ираке англоязычная доктрина глобального порядка на 21 век и Пятой Мировой войны как системы преэмптивных войн и базового инструмента организации такого глобального порядка как имперской гегемонии постмодерновых государств.
Преэмптивность необходимо различать от превентивности. Слово “преэмпция” происходит от латинского “emo” - “покупаю”, т.е. покупаю наперёд: в английском это слово обычно означает “преимущественное право на покупку” или “завладевать раньше других” и в американской практике “приобретение преимущественного права на покупку государственной земли”. А слово “превентивный” происходит от латинского “venio” - “прихожу”, т.е. раньше приходить на место или успевать что-то сделать раньше, предотвращать. И смысл преэмпции, таким образом, не в предотвращении (как превенции) и не в абстрактном опережении, а в прямом смысле в захвате.
Смысл превентивной войны состоит в том, чтобы осуществить военный удар по противнику прежде, чем тот нанёс свой очевидный удар. Смысл преэмптивной методы в начале 21 века состоит в том, что следует захватывать (“брать”) враждебные государства до того как они окажутся в состоянии нанести удар, который ещё даже совершенно не очевиден и который, как сказано в Национальной стратегии, “может ещё не окончательно вызреть”.[5]
То есть главный смысл преэмпции в доктрине Буша – захват, овладение чужим суверенитетом.
Такая преэмптивность является во всех отношениях революционной идеей, которая не только обосновывает перевороты и смены режимов и перевороты буквально в любой точке Земного шара, но и перевороты в системах рассуждения и права.
Как заметил один американский неоконсервативный аналитик новая идея преэмптивности носит прежде всего “педагогический смысл и характер, чтобы другим было неповадно”.[6]
И свою педагогическую функцию эта доктрина выполняет блестяще. Причём, это очень легко проверить. Попробуйте только, когда читаете про “страны-изгои” и тиранов-деспотов представить не превращённого в телегероя-изверга Саддама Хусейна, а, скажем, Владимира Путина – если, к примеру, та самая Европа, в которую Владимир Владимирович изо всех российских сил стремится интегрироваться, добьётся его определения в качестве “кровавого тирана” “за Чечню”.
А почему бы и нет?..
Кто вам сказал, что список стран-изгоев и входящих в “ось зла” стран закрыт, является окончательным?
В этом-то собственно и состоит прелесть, творческая находка и изюминка доктрины Буша.
Где и когда осуществить опережающий захват, преэмпцию, будут решать сами США тогда, когда посчитают нужным и по отношению к той стране или земле или народу или континенту или материку, к какой посчитают нужным.
Созданная доктрина тем и отличается от издаваемой нашими ведомствами макулаторы, что она – как и подобает доктрине, т.е. принципиально новой ключевой мысли и учению - создаёт принципиально новые измерения и возможности для мирового или глобального действия.
Великолепной иллюстрацией функциональной мощности каждой доктринальной идеи является эпизод из фильма “Wag the Dog” (“Хвост виляет собакой”, в российском прокате “Плутовство”). Эксклюзивный политтехнолог (его играет де Ниро) на ходу в окружении группы помощников президента США рассуждает о том, как бы в оставшиеся две недели до выборов отвлечь внимание избирателей от неприличных действий желающего переизбраться на второй срок верховного главнокомандующего в отношении к девочке-подростку. Наконец, он находит нужную идею, обладающую необходимой доктринальной мощью: нужна небольшая, на две примерно недели, война. Так, продолжает рассуждать он, с кем бы США могли начать эту войну? И, вспомнив про недавно встреченный им албанский ресторан, решает: с Албанией.
- С Албанией? А почему с Албанией, - с широко раскрытыми глазами, в ужасе непонимания спрашивает главная помощница президента.
- А почему нет? – как ни в чём ни бывало отвечает той герой де Ниро.
И он прав. Если идея в том, что нужна двухнедельная отвлекающая война – то, в самом деле, какая разница, с кем будет эта война.
Вообще, американцам надо отдать должное – они чётко понимают свой принцип действия в мире и поэтому консолидированно действуют в глобальном масштабе.
И логика, которую они выстроили к началу войны с Ираком является железобетонной и массово усвоенной американцами.
Чего стоит, к примеру, такое пояснение одного из американских аналитиков в ответ на упрёки в том, что преэмпция инициирует перманентную бесконечную мировую войну: “Если вам делают ежегодные прививки против гриппа, то вам приходится ежегодно оплачивать счёт, но вряд ли это означает инициацию гриппа”.[7]
Железной логике преэмптивной войны может быть противопоставлена только такого же рода и сила логика – логика мировой державы.[8] Любые эмоции и “благородные негодования” можно понять, но нельзя использовать при решении проблемы предотвращения хаотизации мира и человечества, спасения и восстановления России.
С точки зрения преэмптивной войны война против Ирака является абсолютно законной, даже если никогда никакого ОМП (оружия массового поражения) в захваченном Ираке не будет найдено вообще.
Этот момент необходимо подчеркнуть особо.
Основа доктрины Буша не в спасении мира от ОМП через преэмптивные войны, а в спасении мира от неправильных режимов, поскольку, по-своему логично определяет эта доктрина, ОМП сами по себе, без решения об их использовании со стороны режима, не применяются, да и само их наличие или отсутствие мало о чём говорит – ведь ОМП могут и разрабатываться и неожиданно доставляться к месту использования злокозненными лидерами (тиранами и деспотами, ярыми человеконенавистниками) неправильных безответственных режимов в странах “оси зла”.
Отсюда несуразными выглядят гневные обличения искреннего и открытого заместителя министра обороны США Пола Вулфовица, когда он в одном из бесчисленных интервью через полтора месяца после захвата Ирака заявил, что наличие оружия массового поражения в Ираке – это не главный повод начала войны, что “ОМП как повод было установлено по чисто бюрократическим причинам, так как наличие ОМП оказалось единственным пунктом, по которому были согласны все те, кто участвовал в принятии решения”.[9]
Тут же в зарубежной и российской печати последовали “разоблачающие” предельно откровенного П. Вулфовица публикации типа “Вулфовиц признался во лжи” (“Правда.ру”, 30.05.2003) и т.п.
И эти публикации наглядно показывают, насколько отсутствует понимание доктрины Буша в мире и России.
Когда журналистка австралийской радиовещательной корпорации попыталась задать каверзный вопрос об откровениях Вулфовица Кондолизе Райс, то та с некоторым недоумением, но терпеливо и корректно пояснила: “Есть же достоверные свидетельства о том, каким именно был в Ираке режим, и давайте исходить из того очевидного факта, что иракский народ стал жить намного лучше сразу же после того как этот зверский (brutal) диктатор сгинул”.[10]
Преэмптивная война нужна для того, чтобы в принципе, в самом зародыше или даже раньше, возможно, ещё до зачатия, предотвратить угрозу национальной безопасности США и, в первую очередь, всему человечеству.
Более того, в системе преэмптивной логики самым тяжёлым обвинением против Саддама Хусейна и самым мощным основанием для агрессии является как раз отсутствие – а не наличие - ОМП.
Вот как изящно и исчерпывающе поясняет этот момент в ведущей газете мировой финансовой олигархии господа Дэвид Ривкин-младший (David B. Rivkin, Jr.) и Ли Кейси (Lee A. Casey) - высокопрофессиональные юристы, партнеры в вашингтонской конторе компании "Baker & Hostetler LLP", причём, в прошлом оба - государственные служащие в администрациях Рейгана и Буша-старшего.
“Никакие нападки … не способны подорвать фундаментальную законность иракской кампании или ее мудрость и все они не учитывают самого очевидного стратегического объяснения: Саддам Хусейн (Saddam Hussein) обманывал Запад относительно количества своего развернутого ОМП, отрицая, что оно вообще у него имеется.
… Последовавшее устранение г-на Хусейна от власти явилось следствием именно его хитроумного плана заставить весь мир - или, по меньшей мере, Соединенные Штаты - верить в то, что его арсенал ОМП более значителен, чем на самом деле. Этот план дезинформации, как это ни парадоксально, включал громкие утверждения, что у него нет ОМП, тогда как он своими действиями пытался создавать впечатление, что у него в действительности очень большой арсенал ОМП.
В целом г-ну Хусейну удалось заставить Соединенные Штаты поверить в существование больших запасов иракского химического и биологического оружия и в осуществление программы разработки ядерного оружия. Разоблачить г-на Хусейна было невозможно без того, чтобы отстранить его от власти…
Разумеется, Ирак без г-на Хусейна стал лучше. Однако это не значит, что администрация США виновна в дезинформации. Совсем нет. Имевшиеся “факты” со всей очевидностью оправдывали предположение, что у г-на Хусейна имеется солидная программа разработки ОМП, и что он, несмотря на санкции ООН, намерен ее осуществлять. Администрация Буша-младшего пришла к совершенно оправданному заключению, что г-н Хусейн сохранил свой арсенал ОМП и что он никогда он него не откажется, если его к этому не принудят силой.
Даже понимание того, что арсенал ОМП г-на Хусейна, быть может (мы до сего времени не знаем этого наверное), окажется виртуальным, а не реальным, не способно задним числом оправдать стратегию “сдерживания” Ирака путем продолжения деятельности инспекторов ООН по вооружениям. Подобная политика предполагает, что международное сообщество “готово бесконечно сохранять режим санкций” против Ирака. Кроме того, никакие инспекции не способны помешать г-ну Хусейну быстро воссоздать его арсеналы биологического и химического оружия.
Вышесказанное заставляет предполагать, что выбор администрации Буша-младшего в пользу смены режима в Ираке был оправдан с точки зрения оценок угрозы от ОМП г-на Хусейна и представлял единственную возможность предотвращения этой угрозы.
Реальным уроком стратегического блефа г-на Хусейна стало не то, что в будущем вместо применения военной силы миру следует стремиться к получению неопровержимых разведывательных признаков наличия ОМП или осуществлять многолетний режим инспекций. Скорее, нужно сделать вывод, что нельзя терпеть наличие у государств-изгоев программ ОМП вне зависимости от того, имеется ли уже у них готовое оружие или только виртуальный арсенал, подкрепленный возможностями развертывания такого оружия “в нужный момент”.[11]
Кто не понял, советую вчитаться ещё раз.
Итак, если даже не было оружия, то это ещё хуже, чем если бы оно было, поскольку за этим отсутствием ОМП стоит наглая и подлая дезинформация, “стратегический блеф Хусейна” - следовательно, необходимо при первой же возможности производить смену режима у “государств-изгоев”, когда они столь извращены и так стратегически блефуют.
Что и требовалось доказать.
А может, это какое-то неадекватное мнение отдельных юристов?
Нет. Вот мнение обозревателя The New York Times Уильяма Сэфайра (William Safire): “Взвешивая туманные свидетельства наличия оружия агрессивной тирании, президент Буш-младший и премьер-министр Тони Блэр не могли себе позволить рисковать. Тяжесть доказательства своей вины или невиновности легла на плечи г-на Хусейна. Своим презрительным отношением он напросился на вторжение союзных сил; своей реакцией коалиция подтвердила действенность своей решимости”…[12]
Вот это и есть популярное разъяснение принципа преэмпции.
Ещё более популярным может быть только разъяснение ситуаций, типа той, которая случилась 9 апреля 2002 года.
“Двое иракцев были убиты и еще двое ранены. Как сообщает агентство Франс-Пресс, это произошло во время перевозки санитарной машиной двух раненых из столичного центра хирургии в другой госпиталь. Военные США объяснили причину инцидента тем, что, на их взгляд, в машине скорой помощи могла быть взрывчатка”.
Мне уже даже лень ещё раз прокручивать логику новой доктрины преэмптивности. Попытайся сам, читатель, построить математическое доказательство, почему, во-первых, в машину скорой помощи надо было стрелять, непременно надо было, а также, во-вторых, почему стрелять надо было также и в том случае, если бы патруль даже знал, что в машине нет взрывчатки.
… Но к чему на деле приведёт принятие на вооружение доктрины преэмптивной войны?
Тут важно заметить, что США фиксируют переход от “холодной” войны сразу к преэмптивной войне и преэмптивному методу обеспечения собственной безопасности и пропускают этап, который я считаю Четвёртой мировой войной и который связан с глобализацией и глобальной долларовой и нефтедолларовой системой, составляющей кровеносную систему “развитого мира”.
Тем самым они затушёвывают целенаправленный характер собственных действий не с 2002 года, а, как минимум, с 1992 года и как бы “вынимают” доктрину преэмптивной войны из контекста глобализации и курса на построение глобальной империи через все возможные и наличные средства.
Доктрина Буша носит не временный и не технический характер, она строится на построении глобального порядка на основе преэмптивных войн. И порядок этот зиждется на достижении глобального господства и гегемонии любой ценой и на деле является принципом и ведущим механизмом Пятой Мировой войны. Поэтому порядок по-американски оказывается хаосом и сталкиванием человечества в бездну мировой гражданской войны.
Такие выверты, когда порядок оказывается хаосом или считается возможным нарождение порядка из хаоса (как, например, в чрезвычайно опасной и неглубокой философии Ильи Пригожина [13]), приводят только к тому, что война становится тотальной и бесконечно истребительной.
При этом последовательное и систематической уничтожение “неправильного” или “лишнего” человечества является исключительно гуманным. Ведь все действия предпринимаются исключительно во имя прав человека и реализации основных положений изначальных принципов американской нации, зафиксированных в Конституции США и Билле о правах и, особенно в Декларации независимости – т.е. в переносе принципа революции (фундамента мирового видения бывшей британской колонии) на весь мир.
В Декларации независимости, принятой 4 июля 1776 года, сказано ясно: “Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых. В случае, если какая-либо форма правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и формах организации власти, которые, как ему представляется, наилучшим образом обеспечат людям безопасность и счастье…”.
Истребление человечества является гуманным в высшей степени, поскольку никто специально не хочет убивать, поскольку убивают по необходимости, поскольку даже глагол при реализации преэмптивной войны и построении империи свободы должен быть безличным – как вечереет или светает - не убиваю, не убиваем, а убивается.
Как-то вот так оно берёт – и убивается.
В самом деле.
Буш и администрация, внешнеполитическое и оборонное сообщество США, транснациональная верхушечный слой “хозяев мира” - они никого не убивают и не собираются убивать. Они принимают политические решения, например, уничтожить возможную в будущем угрозу ОМП в Ираке, наказать “плохой” Ирак и сменить в нём режим “тиранический” на режим “демократический”.
И военные также не убивают. Они решают исключительно свои чисто технические и ведомственные задачи.
Так, комментируя результаты исследования агентства Associated Press (AP) – скрупулёзно подсчитано, что, как минимум, 3240 мирных жителей погибли в Ираке за месяц проведения военной кампании, в том числе, 1896 жителей Багдада убиты во время воздушных налетов авиации коалиции – представитель Пентагона генерал-лейтенант Джим Кассела (Jim Cassella) заявил 10 июня 2003 года в интервью AP, что “в нашу задачу входило разрушить военную мощь противника, мы не воевали против мирного населения. Поэтому мы не занимались подсчетом случайных жертв”.[14]
Ни политики, ни военные не являются киллерами. А тысячи и тысячи людей гибнут и умирают, умирают народы и государства. Вот чудесная сторона современных “странных войн”. Поэтому, получается, и глагол должен быть безличным – убивается и вымирается…
Разве это не гуманизм? Разве это не современно?
Но самая главная опасность доктрины преэмптивной войны состоит в том, что однажды принятая на вооружение Соединёнными Штатами Америки она автоматически начинает заимствоваться другими странами мира.
Израиль сразу же подхватил и поставил в свой арсенал идею преэмптивной войны, которая фактически просто описывает уже многолетнюю фактическую практику “борьбы с терроризмом” этого государства. Руководство Австралии в лице премьер-министра Джона Ховарда стало активно заявлять о своей приверженности преэмпции с конца ноября 2002 года – и, более того, Ховард предложил ООН внести в свой устав и полностью легитимизировать преэмптивную войну.[15] Поспешили “задрав штаны, бежать за комсомолом” (С. Есенин) и наши деятели (об этом чуть ниже).
Таким образом, США сами дали старт моментальному распространению доктрины преэмптивной войны по всему Земному шару. Таким образом, вдобавок к “ползучему” распространению ОМП США запустили право и основание для практически любой страны мира действовать преэмптивно, вне всяких ограничений и угрызений совести.
Это и есть локомотив наращивания глобальной “войны всех против всех” (по Т. Гоббсу) - мировой гражданской войны.
РФ и тут себя показала с привычной стороны.
Через неделю после заявления Дж. Бушем новой Национальной стратегии обеспечения безопасности США газета “Известия” в лице Светланы Бабаевой и Георгия Бовта уже не только опубликовали достаточно подробное содержание через неделю после её оглашения, но и буквально приветствовали эту новую стратегию и сочли нужным продемонстрировать то, что они полностью разделяют основные идеи доктрины Буша.
“Неофициально высшие российские военные чины уже восприняли американскую стратегию весьма позитивно. Другой вопрос - скажут ли они об этом вслух, займутся ли собственной военной доктриной, которая, как грустно заметил один высокопоставленный военный, не содержит никакой стратегии превентивности. Стратегия все та же: “Пока рак не свистнет...”.[16]
А через месяц, сразу после ужасов “НОРД-ОСТа”, на совещании с членами правительства 28 октября в Кремле
В. Путин, к сожалению, не нашёл ничего лучшего, чем заявить о приверженности РФ основным идеям и настроениям доктрины Буша: “Россия не пойдет ни на какой сговор с террористами и не будет поддаваться никакому шантажу. Международный терроризм наглеет и ведет себя все более жестоко. То там, то здесь в мире раздаются угрозы со стороны террористов по применению средств, сопоставимых со средствами массового уничтожения. Я с полной ответственностью хочу заявить, что если кто-то хотя бы попытается использовать подобные средства в отношении нашей страны, то Россия будет отвечать мерами, адекватными угрозе Российской Федерации. По всем местам, где находятся сами террористы, организаторы этих преступлений, их идейные и финансовые вдохновители. Подчеркиваю - где бы они ни находились”.[17]
Особенно легкомысленно – после захвата здания Театрального центра на Дубровке полсотней боевиков с автоматами и муляжами “поясов шахидов” - прозвучали слова про “средства массового поражения”. Но зато глобально, как в американских стратегиях и доктринах.
И не случайно The New York Times на следующий день опубликовала редакционную статью “Путин клятвенно заверяет охотиться за ячейками терроризма по всему миру”, которая начинается так: “Владимир Путин эхом откликнулся на заявление президента Буша после атаки 11 сентября 2001 года, когда сказал, что готов наносить удары по террористическим группам, в какой бы стране мира они бы не нашли себе прибежище”.
Глава Минобороны России С.Б. Иванов после тех страшных событий также теперь видит себя не иначе как только Рамсфельдом, поэтому и грозно заявил через две недели после “НОРД-ОСТа”: “Речь… идет о создании новых видов высокоточного вооружения - средств большой разрушительной силы, которые способны поразить те или иные объекты терроризма, тренировочные лагеря и даже - когда это достоверно установлено - те места, где находится человек, идейный или финансовый спонсор терроризма… Все это может вызывать оторопь. Но по сути нам объявлена война. Она без фронтов, границ, без видимого противника. Но это война. Новый характер войны в XXI веке. В ответ на новые угрозы должны быть созданы и новые виды вооружения”.
Хорошо хоть про известные “сортиры” и про “мочить” больше не звучит…
Эти высказывания и размышления свидетельствуют о том, что интеллектуальный и волевой дефолт в сфере внешней политики и обороны РФ продолжается, поскольку высшие руководители государства не в состоянии предложить собственные идеи, мысли, доктрины, а берут на прокат исключительно чужие.
Но это также показывает настрой. И “Известия”, и В. Путин с С. Ивановым полностью разделяют чужое видение происходящего в мире как “войны с международным терроризмом” и, таким образом, полностью признают правильными и легитимными все действия США. Отсюда понятны и все вихляния РФ в ситуации с Ираком.
Высшим руководителям РФ хочется быть “как большие”, как их “партнёры” типа США.
А за всем этим стоят две фикции.
Первая. Что есть некий монолитный терроризм, который противостоит и США, и России. И что, разумеется, “терроризм” против России спонсируется.
Вторая. Что можно вместе с США объединиться против этого “международного терроризма” и начать наводить порядок в мире.
Все эти веяния видны, например, по высказываниям академика Российской академии образования И.В. Бестужева-Лады и академика Российской академии естественных наук Ю.В. Васильчука, которые они произвели ещё в конце 2000 года.
Первый считает, что “потенциального агрессора в складывающейся ситуации надо не карать, а превентивно обезвредить задолго до того, как он развяжет агрессию”.[18]
А второй видит, что только “договор между США и Россией о нераспространении атомного и других видов оружия массового поражения, т.е. договор о разоружении потенциальных центров агрессии” является “страхующим от мировой войны”.[19]
Это - потолок нашей массовой “интеллектуальной элиты”.
Это свидетельство отсутствия собственной позиции в мире и полная готовность обойтись в 21 веке чужыми умом и нравственностью, принять американскую идентификации, стать как они, стать “как большие”.
Это и позволяет высшим чиновникам страны проводить в жизнь чужие доктрины, а значительному числу жителей РФ поддерживать проведение доктрины Буша “в жизнь” как своей.
… На фоне наших жизнерадостных “империалистов” с особой ясностью понимаешь недосягаемое величие настоящих мировых политиков, стоящих во главе подлинных мировых держав. Я имею в виду прежде всего премьер-министра Малайзии Махатхира Мохамада, который неоднократно указывал на чрезвычайно опасные и разрушительные для мирового порядка последствия принятия доктрины преэмптивной войны.
Так, в частности, в своём интервью лондонскому еженедельнику Al Hayat 3 мая 2003 года он однозначно заявил, что политика преэмптивной войны в итоге приводит в Ираке и везде “к росту анархии и ещё большему угнетению людей”, что “навязывание демократий силой – противоречие в логике”.[20]
Впрочем, разве маленькая и далёкая Малайзия нашим “большим” и “равноправным” с США “партнёрам” указ?..
1. Preemptive Strikes Part Of U.S. Strategic Doctrine. “All Options” Open for Countering Unconventional Arms, by Mike Allen and Barton Gellman - Washington Post, December 11, 2002.
2. A Victory at Risk , By Richard G. Lugar - The Washington Post, May 22, 2003.
3. Работы фонда Карнеги по применению технологии нацибилдингна в частности, для Поволжья и “исламских наций” в Российской Федерации представлены на сервере фонда Карнеги по адресам: http://www.ceip.org/files/projects/enb/enb_descrip.ASP и http://www.ceip.org/files/Publications/Pei_PB24.asp?from=pubdate .
4. How To Rebuild Iraq. The work to remake the country will be long, expensive and difficult. An assessment of how much it will cost — and who will pay. By JIM LACEY, Friday, Apr. 18, 2003.
5. Большое число специалистов в области международного права, с моей точки зрения, делают ошибку, когда считают, что преэмптивная война может быть оправдана с юридической точки зрения и что подлинный смысл доктрины и действий Буша и США ведёт на самом деле не к преэмптивной, а к превентивной войне. На мой взгляд, здесь не различается превентивная война и простая агрессия. Творческое достижение разработчиков и носителей доктрины Буша как раз и состоит в том, что они нашли способ частично ввести и укоренить по-новому понимаемую преэмптивную войну в отдельных аспектах международного права.
Неправильное понимание превентивности представлено, в частности, в чрезвычайно информативной и интересной статье профессора Нета Кроуфорда (Neta C. Crawford, associate professor (research) at Brown University’s Watson Institute for International Studies, is author most recently of Argument and Change in World Politics: Ethics, Decolonization and Humanitarian Intervention): “The new National Security Strategy is not actually “preemption” in the manner described by the just war tradition or any of the other “legal scholars and international jurists” that the administration might be referring to. Rather, the policy is more accurately described as one of waging preventive war. But preventive war is not justified under just war theory, nor is it likely to be judged legal under international law. The trend has been quite the opposite: to equate preventive war, such as was launched by Japan against the United States in 1941 and by Germany against Russia and the Soviet Union in World Wars I and II, with aggression. In any case, it threatens a world of “bloody and exasperated war” (THE BEST DEFENSE. The problem with Bush’s “preemptive” war doctrine, Neta C. Crawford - Boston Review, - http://bostonreview.mit.edu/BR28.1/crawford.html.
При этом некоторые, например, депутат бундестага Германии Вольтер Крюнинг, считая, что США используют преэмпцию как маскировкую для превентивности ссылаются на официальный словарь военных терминов министерства обороны США: “Carter is right to suppose that the term "preemption" is being used in a misleading way by the Bush Administration. The US Department of Defense's own official Dictionary of Military Terms defines preemption as "an attack initiated on the basis of incontrovertible evidence that an enemy attack is imminent."
Prevention is different: A preventive war is "initiated in the belief that military conflict, while not imminent, is inevitable, and that to delay would involve greater risk.” This is quite obviously the logic being pursued by the US leadership, especially in relation to Iraq, for there is simply no evidence of any imminent threat” (Volker Krцning, "Prevention or Preemption? – towards a clarification of terminology", Cambridge, MA: Commonwealth Institute Project on Defense Alternatives Guest Commentary, March 2003, - http://www.comw.org/pda/0303kroening.html . Моя позиция, повторюсь, в том, что США предлагают принципиально новую доктрину и именно преэмпции, опережающего захвата.
6. Deterrence and Prevention. Why a war against Saddam is crucial to the future of deterrence, - by Tod Lindberg, Weekly Standard, 02/03/2003, Volume 008, Issue 20.
7. United States security for a new world: a reply to Charles Pena (Bush doctrine: right or wrong?), by Philip Bobbitt - Published by openDemocracy Ltd., 29 - 5 – 2003,
8. http://www.opendemocracy.net/debates/article-2-98-1243.jsp
9. См. мою книги “Стать мировой державой”, а также статьи: “Стать мировой державой” - http://www.pereplet.ru/text/krupnov16sep02.html и “Путь к себе. Доктрина России в 21 веке: как построить мировую державу и не одарить мир геополитическим Чернобылем” - http://www.pereplet.ru/text/krupnov23apr02.html
10. Интервью журналу Vanity Fair (July issue), цитируем по “Iraqi weapons only one reason for war-Wolfowitz”, by Reuters, 5/28/2003
“CONDOLEEZZA RICE: That are testament to what this regime was like and let's not lose sight of the fact that the Iraqi people are far better off with that brutal dictator gone” - Wolfowitz reveals Iraq PR plan, - Australian Broadcasting Corporation - The World Today, Thursday, 29 May , 2003, Reporter: John Shovelan, - http://www.abc.net.au/worldtoday/content/2003/s867453.htm
11. “Иракская кампания законна даже при отсутствии у Ирака оружия массового поражения. Никакие нападки не способны подорвать фундаментальную законность иракской кампании или ее мудрость” - The Wall Street Journal, сокращенный перевод Виктора Федотова, опубликовано на сайте ИноСМИ.Ru - http://www.inosmi.ru/full/181323.html
12. “Вы лгали нам. Администрацию США обвиняют в том, что она дезинформировала общественность относительно иракской угрозы. Уильям Сэфайр (William Safire), 02 июня 2003, перевод Виктора Федотова, опубликовано на сайте ИноСМИ.Ru -
http://www.inosmi.ru/abstract/182575.html
13. См., например, его с И. Стенгерс книгу “Порядок из хаоса”, переведённой ещё в СССР в 1986 году.
14. “Во время военных действий в Ираке погибли более 3240 мирных жителей” -
11.06.2003, lenta.ru
15. Australian Premier: U.N. Should Allow Preemptive Strikes. - Naharnet , Beirut, Updated 04 Dec 02, 15:48, - http://www.naharnet.com/domino/tn/Newsdesk.nsf/0/142D7891008BE85C...C4?OpenDocument
16. “Доктрина безопасности США провозглашает поход за распространение демократических ценностей” - “Известия”, 23.09.02
17. “Выступление Путина на совещании с членами правительства в Кремле” - ALLNEWS.RU: ТЕРРОР, - http://lenta.ru/terror/2002/10/28/weapon/text.htm
18. Бестужев-Лада, И.В. Соотношение исследований будущего (Future Research) и мира во всём мире (Peace Research) в проблематике современной глобалистики и альтернативистики. – в “Реальна ли угроза четвёртой мировой войны? Материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара”, М., 2001, с. 23.
19. Васильчук Ю.А. Концепция будущего, альтернативная изложенной в заслушенном докладе. – в “Реальна ли угроза четвёртой мировой войны? Материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара”, М., 2001, с. 36.
20. Malaysia Star, 3 мая 2003 г.
Более чем основательно и понятно доктрина изложена в виде ежегодно представляемой самим президентом Национальной стратегии обеспечения безопасности США (National Security Strategy of the United States, 17 сентября 2002 г.) и Национальной стратегией по борьбе с оружием массового поражения (National Strategy to Combat Weapons of Mass Destruction, представлена для ознакомления 10 декабря 2002 года).
В основе этой доктрины, нередко называемой доктриной Буша, лежит идея преэмптивной войны (preemptive war) и преэмпции (Bush's doctrine of preemption).
Преэмпция означает опережающий захват или силовое действие на опережение, т.е. уничтожение опережающим образом как самой существенной угрозы, так и всех обстоятельств данной угрозы (оружия, к примеру) и, главное, самого субъекта этой угрозы – т.е., как правило, режима и власти в стране или террористической организации. Таким образом, преэмпция ориентирована на смену режима (Regime Change), на перехват национального суверенитета и на строительство на месте неправильной нации нации новой – т.е. нациостроительство-нацибилд (Nation-Building ) и нациоперестройка или нациопеределка (rebuilding Iraq, reconstruct Iraq или remaking Iraq).
Все приводимые мною в скобках английские слова являются в наши дни самыми обыденными для внешнеполитическо-оборонного сообщества США по отношению к суверенным странам и являются почти официальными терминами. Поэтому так и важна идея преэмпции, что только через неё можно хоть как-то понимать происходящее и основания действия США в мире.
Как задаётся необходимость и смысл преэмпции?
В Национальной стратегии обеспечения безопасности США в сентябре президентом Бушем было чётко заявлено: “США находятся в состоянии войны с террористами, которая ведётся повсюду на Земном шаре… Мы изничтожим террористические организации посредством … определения и уничтожения любой угрозы до того, как она достигнет наших границ. При всём стремлении США всегда и везде заручаться поддержкой международного сообщества, при необходимости, мы ни в коем случае не остановимся перед принятием односторонних решений и действий в целях реализации нашего права на самозащиту посредством преэмптивного действия против террористов, чтобы не дать им возможности свободно действовать против наших сограждан и нашей страны.
… Необходимо ясно понимать истинную природу этой новой угрозы.
При наличии очевидных целей стран-изгоев и террористов, США не могут далее полагаться исключительно на принцип реагирования, как мы это делали до сих пор. Неспособность удержать потенциального субъекта атаки, моментальность реализации современных угроз и огромный масштаб потенциального ущерба, который может быть вызван при применении того типа оружия, которое посчитает необходимым применить противник – всё это не позволяет полагаться на принцип реагирования.
Мы не можем позволить нашим врагам первыми нанести удар.
В “холодной войне”, особенно после кубинского кризиса, нам противостоял в целом предсказуемый и имеющий такие же риски как и мы противник. Сдерживание было эффективным способом защиты. Но сдерживание, которое основывается только на угрозе ответного удара, перестаёт работать против руководителей злонамеренных государств (стран-изгоев, rogue states), которые, напротив, сами желают подвергаться риску, легко жертвуют жизнями своих людей и богатством своих народов.
В годы “холодной войны” оружие массового поражения (ОМП) рассматривалось в качестве оружия “крайнего случая”, использование которого несло риск неминуемого уничтожения самого того, кто его первым использовал. Сегодня наши враги смотрят на ОМП как на один из равно возможных типов оружия. Для стран-изгоев все виды ОМП является инструментами запугивания и военной агрессии против своих соседей. ОМП также позволяет подобным государствам предпринимать попытки шантажировать США и наших союзников в целях не допустить нашего сдерживания или неприятия агрессивного поведения государств-изгоев.
… Привычная концепция сдерживания более не работает против такого нового врага как террористы.
… В продолжение столетий международное право исходило из того, что государства не должны подвергаться вооружённому нападению до того как они смогут законно предпринять необходимые меры для защиты себя от тех сил, которые представляют непосредственную опасность нападения.
Учёные юристы и специалисты по международному праву часто обуславливали высшую законность преэмпции (опережающего захвата) наличием непосредственной угрозы (imminent threat) - чаще всего очевидными мероприятиями по мобилизации и подготовке к нападению армий, флотов или военно-воздушных сил.
В наши же дни мы обязаны привести в соответствие понятие непосредственной угрозы к фактическим возможностям и подлинным целям противостоящего нам сегодня противника. Страны-изгои и террористы не собираются атаковать нас посредством обычного (конвенционального) оружия, поскольку знают, что такого рода нападения не дадут им нужного результата. Именно поэтому они всецело рассчитывают теперь на проведение террористических актов и, потенциально, на использование ОМП – т.е. того типа оружия, которое может без труда быть спрятано, скрытно доставлено и использовано без предупреждения в террористических целях.
Объектами подобных атак являются наши вооружённые силы и наше гражданское население – что является прямым и грубым нарушением одной из принципиальных норм законов ведения военных действий. Как показали страшные итоги событий 11 сентября 2001 года, массовые потери гражданских лиц и иной ущерб при террористической атаке наиболее выгодных для террористов объектов могли бы быть несопоставимо во много раз большими, если бы террористы в тот раз сумели приобрести и применить ОМП.
США в течение долгого времени сохраняли за собой возможность осуществления преэмптивных действий на случай исключительной угрозой для нашей национальной безопасности. Но чем больше угроза, тем большим оказывается риск недействия – и, тем самым, всё более и более настоятельными оказываются ситуации, когда следует в обязательном порядке предпринимать предупреждающие действия в целях самозащиты, даже если сохраняется неопределённость по поводу времени и места нападения врагов. Чтобы надёжно предвосхитить и предотвратить подобные враждебные действия наших противников, США будут в случае необходимости действовать преэмптивно.
США не будет использовать силу в каждом случае, когда они решат преэптивно ликвидировать возникающие угрозы, и другие государства точно также не должны использовать преэмпцию в качестве предлога для агрессии. И вместе с тем, в момент, когда враги цивилизации открыто и активно стремятся овладеть наиболее разрушительными современными технологиями, Соединённые Штаты Америки не могут оставаться безучастными к растущим угрозам.
… В то время, как мы признаём, что лучшим способом защиты для нас является наше собственное победоносное нападение (our best defense is a good offense), нам следует также усиливать общественную безопасность внутри США…”.
Вот так.
В течение 2002 года был совершён гигантский шаг от доктрины сдерживания и создания противовесов (deterrence and containment) времён “холодной войны” к доктрине преэмптивности – т.е. предварительного захвата страны и смены режима ради предотвращения возможной в будущем угрозы.
И главной причиной этого является, как, опять же, ясно сказано в Национальной стратегии, “кардинальное изменение смысла и задач национальной обороны. В прошлом врагам, чтобы угрожать Америке, нужны были огромные армии и огромные промышленные системы. Теперь же, скрытые сети отдельных индивидов оказываются в состоянии принести в наш дом великий хаос и страдания и им требуется затратить на это средств меньше, чем чтобы купить всего один танк. Террористы так теперь организованы, чтобы проникать в открытые общества и оборачивать мощь наших современных технологий против нас самих.
Чтобы ликвидировать подобную новую угрозу мы должны задействовать все имеющиеся у нас наличные средства – военную мощь, лучшую организацию внутренней безопасности, усиление законодательных ограничений, разведку и энергичные меры по перекрытию финансирования террористов.
Война с террористами в глобальном масштабе будет продолжаться неопределённо долго…
Америка поможет тем государствам мира, которые нуждаются в нашей помощи в их борьбе с террором. Но Америка также обратит особое внимание на те страны, которые идут на компромиссы с террором, особенно на те, которые дают террористам пристанище и возможность создания баз и укрытий – постольку, поскольку союзники террора являются врагами цивилизации…
Самая большая опасность для нашей Нации лежит в возможности соединения экстремизма (radicalism) и технологии. Наши враги открыто заявили, что они стремятся получить в своё распоряжение ОМП и имеются достоверные свидетельства того, что они делают это со всей решительностью. США не позволят, чтобы эти попытки закончились успехом.
История строго спросит с тех, кто видел эту надвигающуюся опасность и не сумел соответствующим образом действовать. В том новом мире, в который мы уже шагнули и вошли, единственным путём к миру и безопасности является путь действия.
Мы защитим мир, сражаясь с террористами и тиранами… Мы будем распространять мир во всём мире посредством поощрения свободных и открытых обществ на каждом континенте… США объединят все позитивные интересы в мире и обеспечат глобальную безопасность”.
Ключевое значение для понимания позиции США и преэмптивности имеют ясные указания во всех главных документах на кардинальное изменение типов оружия, которое могут использовать террористы, и на предельное сокращение времени подготовки данного оружия к боевому использованию. Непрерывно подчёркивается, что устоявшееся в международном правовом языке выражение “непосредственная угроза” (“imminent threat”) перед лицом современного терроризма приобретает совершенно новое значение. За несколько месяцев после сентября 2002 года только это понятие imminent (непосредственности) разбирается в сотне статей и трудов.
Итак, в краткие сроки, буквально за год, полностью обновился язык мышления и принятия решений внешнDому государству отвечать военными ударами в ответ “на вооруженное нападение на Члена Организации” (т.е. на уже начавшуюся, осуществленную агрессию), если крайне опасная идея превентивной войны (preventive war - а у нас так и переводят preemptive war неправильно как превентивная война) исходит из необходимости действовать опережающим образом в отношении очевидной и созревшей угрозы, то концепция преэмптивной войны основана на том, что первая и единственная супердержава, “империя добра” просто обязана не допускать самого возникновения самой угрозы нигде и никогда в мире.
Причём, сегодня речь идёт, прежде всего, по поводу ОМП – оружия массового поражения, но арсенал опасных видов угроз в любой момент может пополниться новым видом.
Через принятие на вооружение понятия преэмптивной войны США не только полностью забирают себе право Совета Безопасности ООН “определять существование любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии и делать рекомендации или решать о том, какие меры следует предпринять в соответствии со статьями 41 и 42 для поддержания или восстановления международного мира и безопасности” (статья 39 Устава ООН).
США полностью присваивают это право Совбеза ООН и идут ещё дальше.
В итоге газета The Washington Post в статье “Преэмптивные удары – часть стратегической доктрины США”, опубликованной на следующий день после оглашения декабрьской Национальной стратегии, имеет все основания для следующего утверждения: “В противостоянии запрещенным неконвенциональным вооружениям “все средства хороши”.[1]
Однако за подробно обсуждаемой чисто военной стороной вопроса в доктрине преэмпции необходимо видеть её целевую функцию.
Эта целевая функция состоит в кардинальной переделке всего мира, наиболее важных для США огромных регионов мира, в смене режима и в строительстве новых наций в тех государствах, которые пытаются оставаться независимыми. Все эти цели были полностью и однозначно предъявлены в ситуации с Ираком.
Сенатор-республиканец от штата Индиана, председатель сенатской комиссии по международным отношениям Ричард Лугар (Richard G. Lugar), откровенно заявил 22 мая 2003 года в газете The Washington Post: “Администрации США следует без обиняков заявить, что мы в данное время занимаемся в Ираке “нациостроительством” (“The administration should state clearly that we are engaged in “nation-building”).
И пояснил это так.
“Решимость президента Буша, сам разработанный его командой план войны и мастерство наших коалиционных вооружённых сил предоставили нам уникальную, только раз в жизни каждого поколения появляющуюся возможность кардинально изменить политический ландшафт Ближнего Востока.
В Ираке имеются все необходимые ингредиенты для того, чтобы стать современным государством (modern state): образованное население, нормально функционирующий бюрократический аппарат, развитую торговлю и промышленность, а также огромные запасы нефти – на благо иракского народа. Трансформированный из тирании в демократию, Ирак может стать трамплином для проведения демократических реформ во всём регионе и началом конца моды на абсолютизм и притеснения, которые так характерны для многих арабских режимов. Продемонстрировав%2о ухода из Ирака или отрицает, что они заняты нациостроительством. Позади те дни, когда американцы могли выигрывать сражения и затем быстро возвращаться домой на парад”.[2]
Буквально все ключевые слова и термины в выступлении сенатора не случайны.
Так, современное государство - modern state, напомним, не проходная фраза, а ключевое понятие помощника министра обороны и заморских дел Великобритании Роберта Купера (Robert Cooper), которое он подробно изложил в политологическом бестселлере 2002 года “Постмодерновое государство и мировой порядок” (The post-modern state and the world order).
Купер считает, что мы живём в эпоху, когда одновременно существуют премодерновые государства, модерновые и постмодерновые, составляющие три соответствующих “мира”.
Первый мир – досовременный или премодерновый – представляют типичные “неудавшиеся государства” типа, как указывает автор, многих стран Ближнего Востока, Чечни и некоторых республик бывшего СССР, многих других азиатских и африканских государств (думаю, что и РФ он автоматически помещает сюда). В этом мире существуют те, кто еще не научился или уже разучился организовывать наиболее известное в последнее 300 лет национальное государство – современное или модерновое, по терминологии Купера.
Послесовременный или постмодерновый мир характеризуется “полным разрушением различий между внутренними и внешними делами”, “взаимным вмешательством в то, что раньше традиционно считалось исключительно внутренними делами и взаимное надзирательство”, “отвержение силы для разрешения споров” и т.д.
Главный вывод Купера состоит в том, что основной работой для постмодерновых государств является перевод несостоявшихся премодерновых стран в модерновые – т.е. организованное нациостроительство. Для этого ведущие страны мира сегодня должны выбрать гегемонию как более надежный и совершенный тип миропорядка и окончательно признать: “то, что сегодня необходимо – это новый вид империализма, приемлемый для мира прав человека и космополитических ценностей… Империализм, который, как и любой империализм, нацелен на привнесение и обеспечение порядка и организации, но который зиждется на принципе добровольности”.
По Куперу, следует безотлагательно приступать к массовому строительству современных или модерновых наций-государств, поскольку “в модерновом мире продолжается секретная гонка по приобретению ядерного оружия. В премодерновом мире интересы организованной преступности, включая международный терроризм, растут существенно масштабнее и быстрее, чем само государство. Может уже и совсем немного времени осталось”.
… Всё это важно знать и не путаться в понятиях.
Во-первых, потому что и в РФ имеются все необходимые ингредиенты для создания не только одного, но и с десяток современных государств. В частности, серьёзно занимается исследованиями в области нациостроительства (нацибилдинга) в Приволжье и в Волго-Уральском регионе фонд Карнеги. И добросовестные исследователи с помощью туземных аналитиков уже сделали немало важных научных открытий – например, что из республики Татарстан вполне могло бы получиться отличное современное государство.[3]
Во-вторых, без освоения англо-саксонского языка переделки Земного шара попросту невозможно понимать важные события и заявления в мировой политике.
Когда, к примеру, лидеры G8 в Эвиане принимают заявления, то независимо от последующих комментариев участников Саммита и работы пропагандистских машин, следует видеть не только легализацию и легитимизацию Восьмёркой агрессии США и Великобритании против Ирака, но и полное принятие Восьмёркой и каждым её государством в отдельности доктрины Буша.
Так, в Итоговом заявление Восьмёрки (CHAIR'S SUMMARY,
Evian, 3 June 2003) по поводу Ирака определённо сказано, что все страны G8 “разделяют убеждение в том, что настало время строить мир в Ираке и перестраивать Ирак. Наше общая цель состоит в создании полностью суверенного, стабильного и демократического Ирака… Мы приветствуем инициативу ООН по проведению международной конференции по перестройке Ирака”.
И все понимают и принимают, что Восьмёрка фактически реализует вышеуказанные основополагающие документы по обеспечению национальной безопасности США. Это уже не обсуждается, а ключевые идеи англо-саксонских “ястребов” становятся обыденным языком массового сознания. И канадская The Globe and Mail, обозревая итоги Саммита, походя, вне всяких вопросов и сомнений, публикует статью, которая озаглавлена: “Мировые лидеры единодушно клянутся в своей решимости перестроить Ирак” (World leaders vow unity to rebuild Iraq). И это действительно похоже на “Делу Ленина верны”, поскольку ещё 28 февраля, за 20 дней до войны с Ираком именно такую задачу на основании своей доктрины и поставил Буш в своём еженедельном радиообращении: “Мы готовы оказать жизненно насущную помощь народу Ирака после войны… После разгрома врага мы никогда не оставляли за собой оккупационные войска, мы оставляли конституции и парламенты. Нация Ирака – с её богатыми традициями, обильными ресурсами и умелыми и образованными людьми – в полной мере способна сделать шаг к демократии и жизни в свободе”.
И это выступление Буша CNN определило буквально теми же словами как и The Globe and Mail три месяца спустя изобразила итоги Эвиана как клятву лидеров государств G8 перестроить Ирак: “Буш клянётся перестроить Ирак, если США пойдут на войну” (Bush vows to rebuild Iraq if U.S. goes to war). Единство задачи показывает и то, что через полтора месяца после февральского выступления Буша, через десять дней после сдачи Багдада и за полтора месяца до Эвиана журнал Time подробно порассуждал устами отставного генерала опять о том же - “Как перестроить Ирак” (How To Rebuild Iraq).[4]
В-третьих, перед нами не отдельные документы и “эстремистские” заявления отдельных лиц – а сложившаяся к началу 2003 года и реализовавшаяся в первый раз 20 марта 2003 года в Ираке англоязычная доктрина глобального порядка на 21 век и Пятой Мировой войны как системы преэмптивных войн и базового инструмента организации такого глобального порядка как имперской гегемонии постмодерновых государств.
Преэмптивность необходимо различать от превентивности. Слово “преэмпция” происходит от латинского “emo” - “покупаю”, т.е. покупаю наперёд: в английском это слово обычно означает “преимущественное право на покупку” или “завладевать раньше других” и в американской практике “приобретение преимущественного права на покупку государственной земли”. А слово “превентивный” происходит от латинского “venio” - “прихожу”, т.е. раньше приходить на место или успевать что-то сделать раньше, предотвращать. И смысл преэмпции, таким образом, не в предотвращении (как превенции) и не в абстрактном опережении, а в прямом смысле в захвате.
Смысл превентивной войны состоит в том, чтобы осуществить военный удар по противнику прежде, чем тот нанёс свой очевидный удар. Смысл преэмптивной методы в начале 21 века состоит в том, что следует захватывать (“брать”) враждебные государства до того как они окажутся в состоянии нанести удар, который ещё даже совершенно не очевиден и который, как сказано в Национальной стратегии, “может ещё не окончательно вызреть”.[5]
То есть главный смысл преэмпции в доктрине Буша – захват, овладение чужим суверенитетом.
Такая преэмптивность является во всех отношениях революционной идеей, которая не только обосновывает перевороты и смены режимов и перевороты буквально в любой точке Земного шара, но и перевороты в системах рассуждения и права.
Как заметил один американский неоконсервативный аналитик новая идея преэмптивности носит прежде всего “педагогический смысл и характер, чтобы другим было неповадно”.[6]
И свою педагогическую функцию эта доктрина выполняет блестяще. Причём, это очень легко проверить. Попробуйте только, когда читаете про “страны-изгои” и тиранов-деспотов представить не превращённого в телегероя-изверга Саддама Хусейна, а, скажем, Владимира Путина – если, к примеру, та самая Европа, в которую Владимир Владимирович изо всех российских сил стремится интегрироваться, добьётся его определения в качестве “кровавого тирана” “за Чечню”.
А почему бы и нет?..
Кто вам сказал, что список стран-изгоев и входящих в “ось зла” стран закрыт, является окончательным?
В этом-то собственно и состоит прелесть, творческая находка и изюминка доктрины Буша.
Где и когда осуществить опережающий захват, преэмпцию, будут решать сами США тогда, когда посчитают нужным и по отношению к той стране или земле или народу или континенту или материку, к какой посчитают нужным.
Созданная доктрина тем и отличается от издаваемой нашими ведомствами макулаторы, что она – как и подобает доктрине, т.е. принципиально новой ключевой мысли и учению - создаёт принципиально новые измерения и возможности для мирового или глобального действия.
Великолепной иллюстрацией функциональной мощности каждой доктринальной идеи является эпизод из фильма “Wag the Dog” (“Хвост виляет собакой”, в российском прокате “Плутовство”). Эксклюзивный политтехнолог (его играет де Ниро) на ходу в окружении группы помощников президента США рассуждает о том, как бы в оставшиеся две недели до выборов отвлечь внимание избирателей от неприличных действий желающего переизбраться на второй срок верховного главнокомандующего в отношении к девочке-подростку. Наконец, он находит нужную идею, обладающую необходимой доктринальной мощью: нужна небольшая, на две примерно недели, война. Так, продолжает рассуждать он, с кем бы США могли начать эту войну? И, вспомнив про недавно встреченный им албанский ресторан, решает: с Албанией.
- С Албанией? А почему с Албанией, - с широко раскрытыми глазами, в ужасе непонимания спрашивает главная помощница президента.
- А почему нет? – как ни в чём ни бывало отвечает той герой де Ниро.
И он прав. Если идея в том, что нужна двухнедельная отвлекающая война – то, в самом деле, какая разница, с кем будет эта война.
Вообще, американцам надо отдать должное – они чётко понимают свой принцип действия в мире и поэтому консолидированно действуют в глобальном масштабе.
И логика, которую они выстроили к началу войны с Ираком является железобетонной и массово усвоенной американцами.
Чего стоит, к примеру, такое пояснение одного из американских аналитиков в ответ на упрёки в том, что преэмпция инициирует перманентную бесконечную мировую войну: “Если вам делают ежегодные прививки против гриппа, то вам приходится ежегодно оплачивать счёт, но вряд ли это означает инициацию гриппа”.[7]
Железной логике преэмптивной войны может быть противопоставлена только такого же рода и сила логика – логика мировой державы.[8] Любые эмоции и “благородные негодования” можно понять, но нельзя использовать при решении проблемы предотвращения хаотизации мира и человечества, спасения и восстановления России.
С точки зрения преэмптивной войны война против Ирака является абсолютно законной, даже если никогда никакого ОМП (оружия массового поражения) в захваченном Ираке не будет найдено вообще.
Этот момент необходимо подчеркнуть особо.
Основа доктрины Буша не в спасении мира от ОМП через преэмптивные войны, а в спасении мира от неправильных режимов, поскольку, по-своему логично определяет эта доктрина, ОМП сами по себе, без решения об их использовании со стороны режима, не применяются, да и само их наличие или отсутствие мало о чём говорит – ведь ОМП могут и разрабатываться и неожиданно доставляться к месту использования злокозненными лидерами (тиранами и деспотами, ярыми человеконенавистниками) неправильных безответственных режимов в странах “оси зла”.
Отсюда несуразными выглядят гневные обличения искреннего и открытого заместителя министра обороны США Пола Вулфовица, когда он в одном из бесчисленных интервью через полтора месяца после захвата Ирака заявил, что наличие оружия массового поражения в Ираке – это не главный повод начала войны, что “ОМП как повод было установлено по чисто бюрократическим причинам, так как наличие ОМП оказалось единственным пунктом, по которому были согласны все те, кто участвовал в принятии решения”.[9]
Тут же в зарубежной и российской печати последовали “разоблачающие” предельно откровенного П. Вулфовица публикации типа “Вулфовиц признался во лжи” (“Правда.ру”, 30.05.2003) и т.п.
И эти публикации наглядно показывают, насколько отсутствует понимание доктрины Буша в мире и России.
Когда журналистка австралийской радиовещательной корпорации попыталась задать каверзный вопрос об откровениях Вулфовица Кондолизе Райс, то та с некоторым недоумением, но терпеливо и корректно пояснила: “Есть же достоверные свидетельства о том, каким именно был в Ираке режим, и давайте исходить из того очевидного факта, что иракский народ стал жить намного лучше сразу же после того как этот зверский (brutal) диктатор сгинул”.[10]
Преэмптивная война нужна для того, чтобы в принципе, в самом зародыше или даже раньше, возможно, ещё до зачатия, предотвратить угрозу национальной безопасности США и, в первую очередь, всему человечеству.
Более того, в системе преэмптивной логики самым тяжёлым обвинением против Саддама Хусейна и самым мощным основанием для агрессии является как раз отсутствие – а не наличие - ОМП.
Вот как изящно и исчерпывающе поясняет этот момент в ведущей газете мировой финансовой олигархии господа Дэвид Ривкин-младший (David B. Rivkin, Jr.) и Ли Кейси (Lee A. Casey) - высокопрофессиональные юристы, партнеры в вашингтонской конторе компании "Baker & Hostetler LLP", причём, в прошлом оба - государственные служащие в администрациях Рейгана и Буша-старшего.
“Никакие нападки … не способны подорвать фундаментальную законность иракской кампании или ее мудрость и все они не учитывают самого очевидного стратегического объяснения: Саддам Хусейн (Saddam Hussein) обманывал Запад относительно количества своего развернутого ОМП, отрицая, что оно вообще у него имеется.
… Последовавшее устранение г-на Хусейна от власти явилось следствием именно его хитроумного плана заставить весь мир - или, по меньшей мере, Соединенные Штаты - верить в то, что его арсенал ОМП более значителен, чем на самом деле. Этот план дезинформации, как это ни парадоксально, включал громкие утверждения, что у него нет ОМП, тогда как он своими действиями пытался создавать впечатление, что у него в действительности очень большой арсенал ОМП.
В целом г-ну Хусейну удалось заставить Соединенные Штаты поверить в существование больших запасов иракского химического и биологического оружия и в осуществление программы разработки ядерного оружия. Разоблачить г-на Хусейна было невозможно без того, чтобы отстранить его от власти…
Разумеется, Ирак без г-на Хусейна стал лучше. Однако это не значит, что администрация США виновна в дезинформации. Совсем нет. Имевшиеся “факты” со всей очевидностью оправдывали предположение, что у г-на Хусейна имеется солидная программа разработки ОМП, и что он, несмотря на санкции ООН, намерен ее осуществлять. Администрация Буша-младшего пришла к совершенно оправданному заключению, что г-н Хусейн сохранил свой арсенал ОМП и что он никогда он него не откажется, если его к этому не принудят силой.
Даже понимание того, что арсенал ОМП г-на Хусейна, быть может (мы до сего времени не знаем этого наверное), окажется виртуальным, а не реальным, не способно задним числом оправдать стратегию “сдерживания” Ирака путем продолжения деятельности инспекторов ООН по вооружениям. Подобная политика предполагает, что международное сообщество “готово бесконечно сохранять режим санкций” против Ирака. Кроме того, никакие инспекции не способны помешать г-ну Хусейну быстро воссоздать его арсеналы биологического и химического оружия.
Вышесказанное заставляет предполагать, что выбор администрации Буша-младшего в пользу смены режима в Ираке был оправдан с точки зрения оценок угрозы от ОМП г-на Хусейна и представлял единственную возможность предотвращения этой угрозы.
Реальным уроком стратегического блефа г-на Хусейна стало не то, что в будущем вместо применения военной силы миру следует стремиться к получению неопровержимых разведывательных признаков наличия ОМП или осуществлять многолетний режим инспекций. Скорее, нужно сделать вывод, что нельзя терпеть наличие у государств-изгоев программ ОМП вне зависимости от того, имеется ли уже у них готовое оружие или только виртуальный арсенал, подкрепленный возможностями развертывания такого оружия “в нужный момент”.[11]
Кто не понял, советую вчитаться ещё раз.
Итак, если даже не было оружия, то это ещё хуже, чем если бы оно было, поскольку за этим отсутствием ОМП стоит наглая и подлая дезинформация, “стратегический блеф Хусейна” - следовательно, необходимо при первой же возможности производить смену режима у “государств-изгоев”, когда они столь извращены и так стратегически блефуют.
Что и требовалось доказать.
А может, это какое-то неадекватное мнение отдельных юристов?
Нет. Вот мнение обозревателя The New York Times Уильяма Сэфайра (William Safire): “Взвешивая туманные свидетельства наличия оружия агрессивной тирании, президент Буш-младший и премьер-министр Тони Блэр не могли себе позволить рисковать. Тяжесть доказательства своей вины или невиновности легла на плечи г-на Хусейна. Своим презрительным отношением он напросился на вторжение союзных сил; своей реакцией коалиция подтвердила действенность своей решимости”…[12]
Вот это и есть популярное разъяснение принципа преэмпции.
Ещё более популярным может быть только разъяснение ситуаций, типа той, которая случилась 9 апреля 2002 года.
“Двое иракцев были убиты и еще двое ранены. Как сообщает агентство Франс-Пресс, это произошло во время перевозки санитарной машиной двух раненых из столичного центра хирургии в другой госпиталь. Военные США объяснили причину инцидента тем, что, на их взгляд, в машине скорой помощи могла быть взрывчатка”.
Мне уже даже лень ещё раз прокручивать логику новой доктрины преэмптивности. Попытайся сам, читатель, построить математическое доказательство, почему, во-первых, в машину скорой помощи надо было стрелять, непременно надо было, а также, во-вторых, почему стрелять надо было также и в том случае, если бы патруль даже знал, что в машине нет взрывчатки.
… Но к чему на деле приведёт принятие на вооружение доктрины преэмптивной войны?
Тут важно заметить, что США фиксируют переход от “холодной” войны сразу к преэмптивной войне и преэмптивному методу обеспечения собственной безопасности и пропускают этап, который я считаю Четвёртой мировой войной и который связан с глобализацией и глобальной долларовой и нефтедолларовой системой, составляющей кровеносную систему “развитого мира”.
Тем самым они затушёвывают целенаправленный характер собственных действий не с 2002 года, а, как минимум, с 1992 года и как бы “вынимают” доктрину преэмптивной войны из контекста глобализации и курса на построение глобальной империи через все возможные и наличные средства.
Доктрина Буша носит не временный и не технический характер, она строится на построении глобального порядка на основе преэмптивных войн. И порядок этот зиждется на достижении глобального господства и гегемонии любой ценой и на деле является принципом и ведущим механизмом Пятой Мировой войны. Поэтому порядок по-американски оказывается хаосом и сталкиванием человечества в бездну мировой гражданской войны.
Такие выверты, когда порядок оказывается хаосом или считается возможным нарождение порядка из хаоса (как, например, в чрезвычайно опасной и неглубокой философии Ильи Пригожина [13]), приводят только к тому, что война становится тотальной и бесконечно истребительной.
При этом последовательное и систематической уничтожение “неправильного” или “лишнего” человечества является исключительно гуманным. Ведь все действия предпринимаются исключительно во имя прав человека и реализации основных положений изначальных принципов американской нации, зафиксированных в Конституции США и Билле о правах и, особенно в Декларации независимости – т.е. в переносе принципа революции (фундамента мирового видения бывшей британской колонии) на весь мир.
В Декларации независимости, принятой 4 июля 1776 года, сказано ясно: “Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых. В случае, если какая-либо форма правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и формах организации власти, которые, как ему представляется, наилучшим образом обеспечат людям безопасность и счастье…”.
Истребление человечества является гуманным в высшей степени, поскольку никто специально не хочет убивать, поскольку убивают по необходимости, поскольку даже глагол при реализации преэмптивной войны и построении империи свободы должен быть безличным – как вечереет или светает - не убиваю, не убиваем, а убивается.
Как-то вот так оно берёт – и убивается.
В самом деле.
Буш и администрация, внешнеполитическое и оборонное сообщество США, транснациональная верхушечный слой “хозяев мира” - они никого не убивают и не собираются убивать. Они принимают политические решения, например, уничтожить возможную в будущем угрозу ОМП в Ираке, наказать “плохой” Ирак и сменить в нём режим “тиранический” на режим “демократический”.
И военные также не убивают. Они решают исключительно свои чисто технические и ведомственные задачи.
Так, комментируя результаты исследования агентства Associated Press (AP) – скрупулёзно подсчитано, что, как минимум, 3240 мирных жителей погибли в Ираке за месяц проведения военной кампании, в том числе, 1896 жителей Багдада убиты во время воздушных налетов авиации коалиции – представитель Пентагона генерал-лейтенант Джим Кассела (Jim Cassella) заявил 10 июня 2003 года в интервью AP, что “в нашу задачу входило разрушить военную мощь противника, мы не воевали против мирного населения. Поэтому мы не занимались подсчетом случайных жертв”.[14]
Ни политики, ни военные не являются киллерами. А тысячи и тысячи людей гибнут и умирают, умирают народы и государства. Вот чудесная сторона современных “странных войн”. Поэтому, получается, и глагол должен быть безличным – убивается и вымирается…
Разве это не гуманизм? Разве это не современно?
Но самая главная опасность доктрины преэмптивной войны состоит в том, что однажды принятая на вооружение Соединёнными Штатами Америки она автоматически начинает заимствоваться другими странами мира.
Израиль сразу же подхватил и поставил в свой арсенал идею преэмптивной войны, которая фактически просто описывает уже многолетнюю фактическую практику “борьбы с терроризмом” этого государства. Руководство Австралии в лице премьер-министра Джона Ховарда стало активно заявлять о своей приверженности преэмпции с конца ноября 2002 года – и, более того, Ховард предложил ООН внести в свой устав и полностью легитимизировать преэмптивную войну.[15] Поспешили “задрав штаны, бежать за комсомолом” (С. Есенин) и наши деятели (об этом чуть ниже).
Таким образом, США сами дали старт моментальному распространению доктрины преэмптивной войны по всему Земному шару. Таким образом, вдобавок к “ползучему” распространению ОМП США запустили право и основание для практически любой страны мира действовать преэмптивно, вне всяких ограничений и угрызений совести.
Это и есть локомотив наращивания глобальной “войны всех против всех” (по Т. Гоббсу) - мировой гражданской войны.
РФ и тут себя показала с привычной стороны.
Через неделю после заявления Дж. Бушем новой Национальной стратегии обеспечения безопасности США газета “Известия” в лице Светланы Бабаевой и Георгия Бовта уже не только опубликовали достаточно подробное содержание через неделю после её оглашения, но и буквально приветствовали эту новую стратегию и сочли нужным продемонстрировать то, что они полностью разделяют основные идеи доктрины Буша.
“Неофициально высшие российские военные чины уже восприняли американскую стратегию весьма позитивно. Другой вопрос - скажут ли они об этом вслух, займутся ли собственной военной доктриной, которая, как грустно заметил один высокопоставленный военный, не содержит никакой стратегии превентивности. Стратегия все та же: “Пока рак не свистнет...”.[16]
А через месяц, сразу после ужасов “НОРД-ОСТа”, на совещании с членами правительства 28 октября в Кремле
В. Путин, к сожалению, не нашёл ничего лучшего, чем заявить о приверженности РФ основным идеям и настроениям доктрины Буша: “Россия не пойдет ни на какой сговор с террористами и не будет поддаваться никакому шантажу. Международный терроризм наглеет и ведет себя все более жестоко. То там, то здесь в мире раздаются угрозы со стороны террористов по применению средств, сопоставимых со средствами массового уничтожения. Я с полной ответственностью хочу заявить, что если кто-то хотя бы попытается использовать подобные средства в отношении нашей страны, то Россия будет отвечать мерами, адекватными угрозе Российской Федерации. По всем местам, где находятся сами террористы, организаторы этих преступлений, их идейные и финансовые вдохновители. Подчеркиваю - где бы они ни находились”.[17]
Особенно легкомысленно – после захвата здания Театрального центра на Дубровке полсотней боевиков с автоматами и муляжами “поясов шахидов” - прозвучали слова про “средства массового поражения”. Но зато глобально, как в американских стратегиях и доктринах.
И не случайно The New York Times на следующий день опубликовала редакционную статью “Путин клятвенно заверяет охотиться за ячейками терроризма по всему миру”, которая начинается так: “Владимир Путин эхом откликнулся на заявление президента Буша после атаки 11 сентября 2001 года, когда сказал, что готов наносить удары по террористическим группам, в какой бы стране мира они бы не нашли себе прибежище”.
Глава Минобороны России С.Б. Иванов после тех страшных событий также теперь видит себя не иначе как только Рамсфельдом, поэтому и грозно заявил через две недели после “НОРД-ОСТа”: “Речь… идет о создании новых видов высокоточного вооружения - средств большой разрушительной силы, которые способны поразить те или иные объекты терроризма, тренировочные лагеря и даже - когда это достоверно установлено - те места, где находится человек, идейный или финансовый спонсор терроризма… Все это может вызывать оторопь. Но по сути нам объявлена война. Она без фронтов, границ, без видимого противника. Но это война. Новый характер войны в XXI веке. В ответ на новые угрозы должны быть созданы и новые виды вооружения”.
Хорошо хоть про известные “сортиры” и про “мочить” больше не звучит…
Эти высказывания и размышления свидетельствуют о том, что интеллектуальный и волевой дефолт в сфере внешней политики и обороны РФ продолжается, поскольку высшие руководители государства не в состоянии предложить собственные идеи, мысли, доктрины, а берут на прокат исключительно чужие.
Но это также показывает настрой. И “Известия”, и В. Путин с С. Ивановым полностью разделяют чужое видение происходящего в мире как “войны с международным терроризмом” и, таким образом, полностью признают правильными и легитимными все действия США. Отсюда понятны и все вихляния РФ в ситуации с Ираком.
Высшим руководителям РФ хочется быть “как большие”, как их “партнёры” типа США.
А за всем этим стоят две фикции.
Первая. Что есть некий монолитный терроризм, который противостоит и США, и России. И что, разумеется, “терроризм” против России спонсируется.
Вторая. Что можно вместе с США объединиться против этого “международного терроризма” и начать наводить порядок в мире.
Все эти веяния видны, например, по высказываниям академика Российской академии образования И.В. Бестужева-Лады и академика Российской академии естественных наук Ю.В. Васильчука, которые они произвели ещё в конце 2000 года.
Первый считает, что “потенциального агрессора в складывающейся ситуации надо не карать, а превентивно обезвредить задолго до того, как он развяжет агрессию”.[18]
А второй видит, что только “договор между США и Россией о нераспространении атомного и других видов оружия массового поражения, т.е. договор о разоружении потенциальных центров агрессии” является “страхующим от мировой войны”.[19]
Это - потолок нашей массовой “интеллектуальной элиты”.
Это свидетельство отсутствия собственной позиции в мире и полная готовность обойтись в 21 веке чужыми умом и нравственностью, принять американскую идентификации, стать как они, стать “как большие”.
Это и позволяет высшим чиновникам страны проводить в жизнь чужие доктрины, а значительному числу жителей РФ поддерживать проведение доктрины Буша “в жизнь” как своей.
… На фоне наших жизнерадостных “империалистов” с особой ясностью понимаешь недосягаемое величие настоящих мировых политиков, стоящих во главе подлинных мировых держав. Я имею в виду прежде всего премьер-министра Малайзии Махатхира Мохамада, который неоднократно указывал на чрезвычайно опасные и разрушительные для мирового порядка последствия принятия доктрины преэмптивной войны.
Так, в частности, в своём интервью лондонскому еженедельнику Al Hayat 3 мая 2003 года он однозначно заявил, что политика преэмптивной войны в итоге приводит в Ираке и везде “к росту анархии и ещё большему угнетению людей”, что “навязывание демократий силой – противоречие в логике”.[20]
Впрочем, разве маленькая и далёкая Малайзия нашим “большим” и “равноправным” с США “партнёрам” указ?..
1. Preemptive Strikes Part Of U.S. Strategic Doctrine. “All Options” Open for Countering Unconventional Arms, by Mike Allen and Barton Gellman - Washington Post, December 11, 2002.
2. A Victory at Risk , By Richard G. Lugar - The Washington Post, May 22, 2003.
3. Работы фонда Карнеги по применению технологии нацибилдингна в частности, для Поволжья и “исламских наций” в Российской Федерации представлены на сервере фонда Карнеги по адресам: http://www.ceip.org/files/projects/enb/enb_descrip.ASP и http://www.ceip.org/files/Publications/Pei_PB24.asp?from=pubdate .
4. How To Rebuild Iraq. The work to remake the country will be long, expensive and difficult. An assessment of how much it will cost — and who will pay. By JIM LACEY, Friday, Apr. 18, 2003.
5. Большое число специалистов в области международного права, с моей точки зрения, делают ошибку, когда считают, что преэмптивная война может быть оправдана с юридической точки зрения и что подлинный смысл доктрины и действий Буша и США ведёт на самом деле не к преэмптивной, а к превентивной войне. На мой взгляд, здесь не различается превентивная война и простая агрессия. Творческое достижение разработчиков и носителей доктрины Буша как раз и состоит в том, что они нашли способ частично ввести и укоренить по-новому понимаемую преэмптивную войну в отдельных аспектах международного права.
Неправильное понимание превентивности представлено, в частности, в чрезвычайно информативной и интересной статье профессора Нета Кроуфорда (Neta C. Crawford, associate professor (research) at Brown University’s Watson Institute for International Studies, is author most recently of Argument and Change in World Politics: Ethics, Decolonization and Humanitarian Intervention): “The new National Security Strategy is not actually “preemption” in the manner described by the just war tradition or any of the other “legal scholars and international jurists” that the administration might be referring to. Rather, the policy is more accurately described as one of waging preventive war. But preventive war is not justified under just war theory, nor is it likely to be judged legal under international law. The trend has been quite the opposite: to equate preventive war, such as was launched by Japan against the United States in 1941 and by Germany against Russia and the Soviet Union in World Wars I and II, with aggression. In any case, it threatens a world of “bloody and exasperated war” (THE BEST DEFENSE. The problem with Bush’s “preemptive” war doctrine, Neta C. Crawford - Boston Review, - http://bostonreview.mit.edu/BR28.1/crawford.html.
При этом некоторые, например, депутат бундестага Германии Вольтер Крюнинг, считая, что США используют преэмпцию как маскировкую для превентивности ссылаются на официальный словарь военных терминов министерства обороны США: “Carter is right to suppose that the term "preemption" is being used in a misleading way by the Bush Administration. The US Department of Defense's own official Dictionary of Military Terms defines preemption as "an attack initiated on the basis of incontrovertible evidence that an enemy attack is imminent."
Prevention is different: A preventive war is "initiated in the belief that military conflict, while not imminent, is inevitable, and that to delay would involve greater risk.” This is quite obviously the logic being pursued by the US leadership, especially in relation to Iraq, for there is simply no evidence of any imminent threat” (Volker Krцning, "Prevention or Preemption? – towards a clarification of terminology", Cambridge, MA: Commonwealth Institute Project on Defense Alternatives Guest Commentary, March 2003, - http://www.comw.org/pda/0303kroening.html . Моя позиция, повторюсь, в том, что США предлагают принципиально новую доктрину и именно преэмпции, опережающего захвата.
6. Deterrence and Prevention. Why a war against Saddam is crucial to the future of deterrence, - by Tod Lindberg, Weekly Standard, 02/03/2003, Volume 008, Issue 20.
7. United States security for a new world: a reply to Charles Pena (Bush doctrine: right or wrong?), by Philip Bobbitt - Published by openDemocracy Ltd., 29 - 5 – 2003,
8. http://www.opendemocracy.net/debates/article-2-98-1243.jsp
9. См. мою книги “Стать мировой державой”, а также статьи: “Стать мировой державой” - http://www.pereplet.ru/text/krupnov16sep02.html и “Путь к себе. Доктрина России в 21 веке: как построить мировую державу и не одарить мир геополитическим Чернобылем” - http://www.pereplet.ru/text/krupnov23apr02.html
10. Интервью журналу Vanity Fair (July issue), цитируем по “Iraqi weapons only one reason for war-Wolfowitz”, by Reuters, 5/28/2003
“CONDOLEEZZA RICE: That are testament to what this regime was like and let's not lose sight of the fact that the Iraqi people are far better off with that brutal dictator gone” - Wolfowitz reveals Iraq PR plan, - Australian Broadcasting Corporation - The World Today, Thursday, 29 May , 2003, Reporter: John Shovelan, - http://www.abc.net.au/worldtoday/content/2003/s867453.htm
11. “Иракская кампания законна даже при отсутствии у Ирака оружия массового поражения. Никакие нападки не способны подорвать фундаментальную законность иракской кампании или ее мудрость” - The Wall Street Journal, сокращенный перевод Виктора Федотова, опубликовано на сайте ИноСМИ.Ru - http://www.inosmi.ru/full/181323.html
12. “Вы лгали нам. Администрацию США обвиняют в том, что она дезинформировала общественность относительно иракской угрозы. Уильям Сэфайр (William Safire), 02 июня 2003, перевод Виктора Федотова, опубликовано на сайте ИноСМИ.Ru -
http://www.inosmi.ru/abstract/182575.html
13. См., например, его с И. Стенгерс книгу “Порядок из хаоса”, переведённой ещё в СССР в 1986 году.
14. “Во время военных действий в Ираке погибли более 3240 мирных жителей” -
11.06.2003, lenta.ru
15. Australian Premier: U.N. Should Allow Preemptive Strikes. - Naharnet , Beirut, Updated 04 Dec 02, 15:48, - http://www.naharnet.com/domino/tn/Newsdesk.nsf/0/142D7891008BE85C...C4?OpenDocument
16. “Доктрина безопасности США провозглашает поход за распространение демократических ценностей” - “Известия”, 23.09.02
17. “Выступление Путина на совещании с членами правительства в Кремле” - ALLNEWS.RU: ТЕРРОР, - http://lenta.ru/terror/2002/10/28/weapon/text.htm
18. Бестужев-Лада, И.В. Соотношение исследований будущего (Future Research) и мира во всём мире (Peace Research) в проблематике современной глобалистики и альтернативистики. – в “Реальна ли угроза четвёртой мировой войны? Материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара”, М., 2001, с. 23.
19. Васильчук Ю.А. Концепция будущего, альтернативная изложенной в заслушенном докладе. – в “Реальна ли угроза четвёртой мировой войны? Материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара”, М., 2001, с. 36.
20. Malaysia Star, 3 мая 2003 г.
| www.kroupnov.ru | 16:46, 16.06.2003 | Источник: Юрий Крупнов |