... утверждения об «Октябре» как начале «всего» являются в наши дни уже не просто хвастливым враньём большевиков и коммунистов, которые таким макаром желали выставить себя активными творцами истории аж с 1917-го года, а дешёвой подтасовкой, на которой некоторые хотели бы не только оправдать себя исторически, но ещё и навар наварить, в частности, выстроить новую официальную идеологию.
Загадка: что общего между диаконом Андреем Кураевым, Владимиром Жириновским, секретарём Генерального совета партии «Единая Россия» Валерием Богомоловым, скульптором и главным редактором журнала «Держава», монархистом Вячеславом Клыковым, либеральным публицистом, автором еженедельных фельетонов в «Известиях» Максимом Соколовым, Борисом Немцовым, Ириной Хакамадой, несогласными меж собой братьями Чубайсами - и не хватит места, чтобы ещё добавить в этот список сотни и сотни фамилий и званий известных людей?
Отгадка: все они убеждены и требуют «публично признать, что большевицким переворотом было открыто страшнейшее в русской истории братоубийство…» (
http://www.izvestia.ru/columnist/article651492). Любые дальнейшие требования (от организации суда над коммунистами до отмены праздника 7 ноября) и действия (Богомолов вносит в Думу проект закона по перетасовке праздников, Клыков ваяет и ставит в Иркутске памятник адмиралу Колчаку, Кураев обосновывает историческую справедливость реституции для Московской Патриархии бывших монастырских и церковных земель и т.п.) автоматически вытекают из данного фундаментального утверждения: та Россия, которую мы потеряли (по Станиславу Говорухину, фильм которого так и называется «Россия, которую мы потеряли»), была украдена и уничтожена большевиками и произошло это 7 ноября (25 октября по старому стилю).
Необходимо, однако, вслух сказать: это неправда, это выдумка, фикция. Более того, утверждения об «Октябре» как начале «всего» являются в наши дни уже не просто хвастливым враньём большевиков и коммунистов, которые таким макаром желали выставить себя активными творцами истории аж с 1917-го года, а дешёвой подтасовкой, на которой некоторые хотели бы не только оправдать себя исторически, но ещё и навар наварить, в частности, выстроить новую официальную идеологию.
А что же правда?
Последнего царя вынудили к отречению 2 марта 1917 года высшие генералы, начиная с начальника генерального штаба Алексеева и командующего Северным фронтом Рузского. Отречения хотели и отречение поддержали все высшие слои общества – весь тогдашний политический класс, включая многих великих князей и княгинь, монархистов (например, Гучкова и Шульгина - это именно их в последние дни империи хитроумная дума послала к царю для окончательной дезориентации и давления) и высших иерархов православной церкви (
http://metuniv.chat.ru/rao/98-8-9/19andru.htm), не говоря уже о кадетах, эсерах, националистах и прочих политиканах всех сортов и мастей. Арестовывал царскую семью, положив начало её физического убийства через полтора года в подвале Ипатьевского дома, генерал Корнилов – ярый антикоммунист и антибольшевик.
Буквально в последний день императрица Александра Федоровна писала императору: «Ничто не может разлучить нас, хотя они именно этого желают и потому-то не хотят допустить тебя увидаться со мной, пока ты не подписал их бумаги об отв. мин. или конституции [ответственное министерство – главное требование думы под предлогом введения во власть народа]. Кошмарно то, что, не имея за собой армии, ты, может быть, вынужден сделать это. Но такое обещание не будет иметь никакой силы, когда власть будет снова в твоих руках. Они подло поймали тебя, как мышь в западню, — вещь, неслыханная в истории. Гнусность и унизительность этого убивают меня…».
Гнусность здесь - математически точный термин, поскольку огромное количество военачальников и высших иерархов церкви не только повели себя по-человечески подло, но и совершили клятвопреступление (
http://blagoslovenie.ru/client/New/132_files/kljtvo.htm) – т.е. нарушили, и сделали это добровольно и даже со своего рода воодушевлением, всеми ими даваемое личное «клятвенное обещание», в котором они клялись «о ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благонамеренно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать тщатися», в котором они обязались «себя весть и поcтупать, как верному Его Императорского Величества подданному благoпристойно есть и надлежит и как я пред Богом и судом Его страшным в том всегда ответ дать могу» и которое они заканчивали словами «целую слова и Крест Спасителя моего. Аминь» и целованием.
Достаточно вчитаться в личную телеграмму епископа Енисейского и Красноярского Никона (Бессонова) председателю Государственной думы Родзянко, председателю Совета министров Львову и военному министру Гучкову 3 марта 1917 года: «Христос воскресе! Искренно рад перемене правительства, ответственному министерству. Долго терпели. Перемена вынуждена самым тяжелым положением дорогого Отечества, которому грозила гибель. Иначе поступить было невозможно. Дай Бог вам успеха, внутреннего спокойствия и сил нашей стране. Да благословит вас Господь».
Из военных, например, только Гвардейский кавалерийский корпус под командованием хана Нахичеванского Гуссейна Али и 3-й конный корпус под началом графа Ф.А. Келлера отказались поддерживать переворот и заявили о своей готовности умереть за Государя – то есть об исполнении того, в чём они клялись.
Результаты той измены и мерзкого предательства (
http://www.dataforce.net/~metuniv/rao/96-2/shifers2.htm) стали очевидны уже через несколько месяцев. Германский фронт был сломан и в стране началась анархия.
Вот как это описывал в своих воспоминаниях один из активных сторонников того февральского переворота генерал Пётр Краснов: «Как только казаки дивизии соприкоснулись с тылом, они начали быстро разлагаться… Пехота, сменявшая нас, шла по белорусским деревням, как татары шли по покорённой Руси. Огнём и мечом. Солдаты отнимали у жителей всё съестное, для потехи расстреливали из винтовок коров, насиловали женщин, отнимали деньги. Офицеры были запуганы и молчали. Были и такие, которые сами, ища популярности у солдат, становились во главе насильнических шаек. Ясно было, что Армии нет, что она пропала, что надо как можно скорее, пока можно, заключить мир и уводить и распределять по своим деревням эту сошедшую с ума массу».
К осени 1917 года власти, которую украли у царя, в стране попросту не стало. И то, что называют «октябрьским переворотом» было, в отличие от классического февральского государственного переворота со сменой государственного строя и незаконным захватом верховной власти, не более чем сменой номинальных правителей.
Большевики действительно подобрали валявшуюся невласть и только потом стали создавать (как могли и умели) новую власть.
Это – абсолютные исторические факты. Ни один историк не посмеет здесь возразить. И из этих фактов следует единственно возможный законный вывод: начало разгрому императорской России положил не «большевицкий переворот», а переворот февральский, когда власть второго уровня насилием добилась отречения Николая II – носителя верховной власти. И 7 ноября (25 октября), и большевики к этим делам не имеют ровно НИКАКОГО отношения (
http://www.pereplet.ru/text/krupnov09oct02.html).
Почему же вышеозначенные господа – от отца Кураева до Чубайса – продолжают вопреки очевидным фактам разоблачать «Октябрь», большевиков, «тоталитарный СССР», наконец? Почему они, столь разные, здесь едины, почему являются духовными родственниками, детьми Февраля, эдакими февралятами?
Прежде всего, потому, что признать очевидное – значит, выбить последний клин из легитимности существующей власти и легитимности двух собравшихся объединяться православных церквей (
http://www.otechestvo.org.ua/Links/vossoedinenie_dvuh_Cerkvey.htm). Ведь если мы посмотрим правде в глаза и заново переживём ужас февральского переворота политиканов, генералов, церковников, то не столько СССР, сколько Российская Федерация вместе с Московской Патриархией и православной церковью за рубежом окажутся незаконными, нелегитимными.
В ситуации, когда находящийся сегодня у власти политический класс не в состоянии предложить проект развития страны (
http://www.rosbalt.ru/2004/11/08/184321.html), он требует от обслуживающих его магов изобретения, которое явило бы населению новое чудо и разом бы решило все накапливающиеся годами проблемы.
И такие изобретения появляются. Самое свежее – это начинающие всё интенсивнее вбрасываться предложения о том, чтобы взбодрить и мобилизовать страну на бренде «Самодержавие. Православие. Народность».
Реализация химеры представляется этим счастливцам вроде ещё одной административной реформы. Мол, так, этого посадим, да нет, не к Ходорковскому, а на трон. Самодержавие есть. Русскую православную церковь, Московскую патриархию, объединяем с зарубежной - они дают нам сразу и православие, и благодать со всем количеством необходимой святости для помазания самодержца на царство. Народность? Этого добра у нас полно, но, чтобы подстраховаться, под народностью подпишем общественную палату…
И вот тут-то у инженеров истории из политтехнологического цеха возникает абсолютная необходимость в замалчивании «Февраля» и громкой дискредитации «Октября» и, ещё один вредный штамп, «богоборческой коммунистической советской власти» (
http://www.otechestvo.org.ua/analitika/2004_05/an_18_01.htm).
Невинные «белые», белизна которых бесконечно усиливается толпами благообразных и постных попов, генералов, князей (тех самых, что и совершили, напомним, февральский государственный переворот в 1917 году) были разгромлены кровожадными красными варварами-преступниками – сплошь уголовниками или «шариковыми», бросившихся «грабить награбленное» и т.п. и т.д.
Но и у сказок бывает хороший конец. Теперь «белые» и отдельные успевшие покаяться «красные» вот-вот восстановят порушенную историческую преемственность, и Россия станет великой, а мы все заживём у молочных рек с кисельными берегами и прыгающими к нам в руки из молока «Сникерсами»…
Дефолт, который мы переживаем сегодня все вместе как страна, не является экономическим, политическим или там геополитическим и геостратегическим. Наш дефолт – онтологический, религиозный. Это дефолт веры в себя, дефолт понимания России как неповторимой тысячелетней цивилизации и чуда, дефолт любви к боговдохновенной российской государственности,
И дефолт этот в одинаковой мере касается всех: от стремительно маргинализируемых яблочников и коммунистов до Московской Патриархии.
В ситуации, когда страдания Ходорковского за нежелание делиться с государством доходами от «черного золота» сопровождаются удачным блицкригом Московской патриархии по направлению к благолепному изъятию у государства доходов в свою пользу (например, бесплатная земля или безналоговый туризм -
www.otechestvo.org.ua/vesti/2004_10/v_30_01.htm.), нельзя не видеть, что загодя выписанной индульгенции ни у кого за пазухой нет (
http://xopoc.narod.ru/Article/rpcisamod.htm) и быть не может, и не получится разделить страну на кающихся и тех, кто по должности имеет право принимать покаяние.
Поэтому детям Февраля, многие из которых по совместительству являются и детьми Арбата, хочется посоветовать быть скромнее.
Нет в их экзальтации и напыщенном гневе ничего от служения России. Есть амбиции, интересы, корысть, масса комплексов и злобы. И если в основе активности большевиков по философу Николаю Бердяеву лежала «безблагодатная аскеза», то в основе суеты значительной части этих деятелей (а некоторые из них просто живчики и отнюдь не наивные люди), вне всяких сомнений, лежит банальный блуд - очевидно, даже не требующий к себе прилагательного «безблагодатный».