Адрес публикации: http://www.kroupnov.ru/pubs/2005/05/05/10248/
Время публикации: 10:32, 05.05.2005
Грефотроника против российской экономики
Парадоксально, но в ситуации тотальной экономизации сознания и сведения всего и вся к экономике сама экономика сегодня в России как раз и отсутствует.
Экономика есть система по производству и капитализации новой стоимости. У нас же наблюдается утилизация (если не мародёрство) и расширенная распродажа стоимости старой: остатков былой советской роскоши и Богом данных природных ресурсов.
Невозможно считать экономикой страны экспорт сырьевых ресурсов (включая металл и т.п.) и импорт основных товаров потребления (до половины российского рынка отдано загранице).
Можно это называть нефтеномикой или ломбардом размером с 1/7 часть мировой суши (распродаём невозобновляемые ресурсы и проедаем прибыль в пользу иностранного производителя) или ещё как-нибудь, например, экономикой трубы (http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg122005/Polosy/2_1.htm).
Можно существующую неэкономику называть, например, и грефотроникой. Именно это имя позволит наиболее точно обозначить сверхчеловеческие усилия того же министерства экономического развития и торговли, МЭРТа (не путать с однокоренным словом «смерть») по деиндустриализации страны и превращения её в насквозь компьютеризированный и постиндустриальный оазис «технотронной эры» (описана в одноимённой книге Збигнева Бжезинского).
По-разному можно называть. Но никак не экономикой.
Прекрасным образчиком последовательного развития неэкономики является принятая неделю назад правительством РФ Стратегия социально-экономического развития страны с 2005 по 2008 год. Основная цель этого руководящего документа является даже не удвоение ВВП (которое вполне возможно и при дальнейшем отсутствии экономики), а «в создании экономической свободы». Ещё в январе на обсуждении первого варианта этой стратегии Герман Оскарович Греф так и заявил, что его ведомство разработало «программу экономической свободы», которая строится на дальнейшем снижении вмешательства государства в бизнес, а также на ускорении проведения в стране институциональных реформ.
Непотопляемость Грефа и его с каждым днём растущий оптимизм и резкость выражений как раз и завязаны на том, что он является одним из немногих уникальных специалистов, которые способны заниматься такими невообразимо сложными вещами как наращивание экономической свободы в отсутствии экономики.
И президенту Путину, видно, также ничего не остаётся делать, как терпеть и даже по-своему любить Германа Оскаровича. И видеть в нём безальтернативного руководителя МЭРТа.
Какая уж тут альтернатива - выбор одной из двух возможностей. Неэкономике по Г.О. Грефу противостоит такая же точно неэкономика по, к примеру, академику Д.С. Львову. Только если государственный муж Греф предлагает государство (то есть, получается, себя самого) убрать из экономики, которая на деле неэкономика, то учёный муж Львов предлагает государство, то есть, получается, Грефа, в экономику-неэкономику вернуть. И что выбирать? Чтобы неэкономикой занималось государство? Так оно и так сегодня это делает. Или чтобы неэкономикой занималось негосударство?
Вот и получается: выбор есть, а выбрать – нечего.
К этому отсутствию экономики стараются подстроить и приспособить все остальные сферы. Например, образование. Министр Андрей Фурсенко хочет опустить его до неэкономики нынешней, наисовременной (http://www.rosbalt.ru/2005/03/19/200530.html), а его ярый противник депутат Олег Смолин вместе с коммунистами – поднять образование до неэкономики вчерашней, позднесоветской, навсегда ушедшей в историю.
Так и живём. Организуем жизнь вокруг отсутствующей экономики. Вместо того, чтобы организовывать саму экономику.
Принятие государственных решений в отсутствии экономики могло бы привести к опасным последствиям. Например, реализация обсуждаемых два месяца назад в новосибирском Академгородке проблема «инноваций» и «создания технопарков». Но, к счастью, подобные решения принимались уже много-много раз и ничего из этого не выходит. Почему к счастью? Потому что, если бы вышло, то в ситуации отсутствии российской экономики окончательно бы пристегнуло российский НИОКР к западно-восточной экономике на пользу всё тем же «Дженерал Электрикс», «Сименс», «Самсунгу» и т.п. и т.д. с новым ущербом для России.
Но, к счастью, в промежутках между утверждениями на правительстве стратегий и реализацией множественных реформ – от монетизации до ЖКХ и образования со здравоохранением – руководством страны государственная активность не производится, а симулируется. Это опять «к счастью», наверное, также требует пояснения.
Дело в том, что извлечение реальной интегрированной прибыли и рост капитализации происходит там, где используется весть промышленный цикл: от фундаментальной науки, задумывания, до НИОКРа, образования, производства и потребления. То есть в отсутствии в России экономики, тех систем деятельности и практик, которые бы востребовали инновации и прочую продукцию тех же технопарков, государственные вложения в «прикладную науку» либо ничего не дадут, либо внесут существенный вклад в развитие не российской отсутствующей экономики, а чужой экономики. Ситуация здесь точно такая же, как с уезжающей за рубеж молодёжью: затраты на взросление и образование производятся в России, а капитализация этих затрат – на Западе. Одним вершки, а другим – корешки.
Грефотроника на глазах становится анекдотичной. Только так можно воспринимать бесконечные жалобы Германа Грефа на высокие цены на нефть, которые негативно влияют на темпы роста российской экономики.
Обозреватель журнала «Эксперт» Александр Привалов («Эксперт #14 (461) от 11 апреля 2005) ехидно замечает: «Многие удивляются: цены на нефть все выше, темпы роста нашей экономики все ниже - как нам это удается? Министр Греф, правда, нашел объясняющую формулу: мол, потенциал роста за счет нефтяных цен исчерпан. На мой вкус, объясненьице так себе: ни что это за потенциал такой, ни как это мы ухитрились его досуха исчерпать, внятно не сказано. Того, что исчерпанность (если таковая и вправду налицо) использования продолжающего нарастать благоприятного фактора вопиет о весьма низком качестве экономической политики и делового климата, министр, по-видимому, не понимает».
С Приваловым согласно население страны. Проведённый 18-21 марта 2005 года Аналитическим Центром Юрия Левады (Левада-Центр) репрезентативный опрос на тему «Почему в России сейчас нет серьезного экономического роста?» выявил следующую динамику в мнении населения за 2003, 2004 и 2005 гг.
Если 1 - 2 года тому назад жители России были склонны винить в отсутствии экономического роста скорее нерадивых бюрократов, олигархов и менеджеров, то сейчас однозначно указывается на две главные причины:
Варианты ответа
2003г. 2004г. 2005г.
1.Неправильная экономическая политика властей 27 22 34
4.Отсутствие у властей определенной 22 22 29
экономической программы
У властей неправильная экономическая политика и нет программы – вот корень всех бед (http://levada.ru/press/2005041502.html).
Показательны и результата телеопроса московского (а не дотационного региона!) канала ТВЦ за 18 апреля:
Экономика России на ваш взгляд
растет и крепнет - 339 (2,6)
топчется на месте - 634 (4,8)
катится вниз - 12304 (92,6)
В этой ситуации любые благоприятные обстоятельства, например, вдруг селевыми потоками двинувшиеся в страну инвестиции, точно также ничего не дадут стране и, более того, как и рост цен на нефть будут только вредить темпам роста и всему остальному.
И это неудивительно. То, что у нас многие годы называют реформами на деле оказалось системой действий по целенаправленному уничтожению государства и экономики. И именно такая система через бесконечные реформы воспроизводит себя.
В основе данной системы лежат интересы части правящего слоя - того особого слоя реформаторов, который выстроил особые эрзац-государство и эрзац-экономику по утилизации хозяйственных и природных запасов бывшего СССР.
Но эпоха грефотроники, вероятно, когда-нибудь должна закончиться.
Что же тогда надо будет делать? Как организовывать в России современную устойчивую и эффективную экономику?
Начинать надо с основы основ экономики - создания систем производства стоимости и капитализации.
То есть современная экономическая система должна, с одной стороны, производить стоимость, а, с другой, капитализировать её, т.е. удерживать произведённую стоимость и закреплять её в виде новых возможностей системы – разумеется, речь идёт о стране в целом и о большинстве граждан страны.
При этом экономические системы должны обеспечивать три главных функции жизнеобеспечения государства: производства, воспроизводства и развития. Отсюда и экономических систем в России должно быть три: 1) личного и семейного потребления в соответствии с утверждаемыми стандарты качества жизни – потребительский комплекс, 2) странообразования (региональное развитие, армия и ВПК, образование и др.) - и 3) цивилизационного продвижения или прорыва.
Наиболее очевидным и даже примитивным, на поверхностный взгляд, является потребительский комплекс. Однако это не так. Именно такого комплекса у нас нет, следствием чего является низкое в целом качество продукции базового потребления населения и огромный процент импорта (например, в лёгкой промышленности – до 70 процентов, в пищевой – до 50 процентов).
Поразительно, но именно на традиционно рыночном поле наши туземные «рыночники» терпят полное поражение. Устроенный ими «рынок» кормит, в первую очередь, китайцев, турок, американских и бразильских фермеров и т.п., которые и получают «быстрые» и обильные деньги из кармана российского гражданина.
Оригинальные подходы к формированию российского потребительского комплекса и ставке на потребительском секторе в новой российской экономике изложены в чрезвычайно интересной книге зам. директора Института Европы РАН доктора экономических наук, профессора, В.П. Фёдорова «Россия: внутренние и внешние опасности» (М., 2004). Интересно, что его базовые представления, являясь оригинальными, тесно совпадают с так называемой «физической экономикой» - выдвигаемой выдающимся русским мыслителем и технологом Побиском Георгиевичем Кузнецовым и известным американским философом и политиком, несколько раз выставлявшим свою кандидатуру на пост в президенты США Линдоном Ларушем-младшим.
Валентин Петрович отмечает, что «расходы домашних хозяйств в конечном потреблении при расчёте валового внутреннего продукта составляли в 2001 г. 76, 2 %. К тому же колебания в производстве потребительских товаров всегда меньше, чем в производстве инвестиционных товаров» (машиностроения и т.д.).
И далее: «Структура ВВП, а за ней структура личного потребления населения подсказывают, каким путём надо идти в фазе преобразований… Эти звенья народохозяйственной цепи – самые экономные по затратам и самые результативные по эффективности. Одновременно они, и только они, представляют собой адекватную естественную базу для прогресса национальных производительных сил… Структура личного потребления для экономиста – это то же самое, что периодическая система элементов Менделеева для химика. В этой структуре отражаются глубинные закономерности, и они, в свою очередь, дают на поверхность сигнал о том, что надо делать, а именно – дают формулу развития» (сс.210 – 211).
Построение матриц потребления и организация государственного маркетинга-разведки для непрерывного мониторинга эффективности промышленного обеспечения реальной структуры потребления должно стать основой основ государства. Здесь нужно создавать своего рода маркетинговое «ЦРУ», которое будет выяснять дееспособность потребительского комплекса страны и регулировать его. В основу здесь должны быть положены стандарты качества жизни, закреплённые в Социальном кодексе в статусе федерального закона (http://www.kroupnov.ru/5/130_1.shtml ).
Огромное значение имеет организация государством инфраструктур малого и среднего бизнеса, обеспечивающих личное и семейное потребление населения в соответствии с заданными стандартами качества жизни. Подобные инфраструктуры включают в себя централизованные разработки технологий и оборудования для наиболее эффективного производства и сбыта серийной продукции, обеспечение безопасности предпринимателей, научно-методическое обеспечение, дешёвый кредит и гарантированный сбыт значительной части продукции.
Если мы хотим организовать потребительский комплекс, то государственную систему его организации необходимо исходно создавать как сверхспецслужбу, по эффективности, закрытости и полномочиям превосходящим любое другое «силовое» ведомство.
Между прочим, выход на работу со структурой личного потребления напрямую выводит нас на экономику роста личности или персоналистскую экономику, что создаёт более подходящую для России мировоззренческую основу общественного развития (http://www.pereplet.ru/krupnov/16.html#16).
Вторая экономическая система должна решать проблему эффективного воспроизводства. Здесь речь должна идти об организации регионального развития (в частности, в идеологии Майкла Портера об инновационных кластерах), обеспечении армии - ВПК, об индустрии образования и здравоохранения, энергетических, транспортных и иных проектах странообразующих воспроизводственных инфраструктур.
В основе третьей экономической системы должна быть фундаментальная наука, определяющая реализацию проектов цивилизационного продвижения и прорыва. Здесь необходимо «добывать» стоимость через разработку, испытание и трансфер новых индустрий и технологий. «Продаваться» при этом должны эффекты развития и методология организации развития.
Производство стоимости в каждой из трёх экономических систем не должно «уходить на сторону» от национальной экономики.
Для этого в основе новой российской экономики должна лежать идея расширяющихся промышленных циклов.
Промышленный цикл – это цепочка от максимально полезного единичного потребления вещи (продукта, товара) до его дизайна и производства (фабрикации). В настоящее время эти циклы нередко разорваны и разомкнуты, когда ряд наиболее важных звеньев единой «цепочки» неэффективен и «тянет» за собой вниз эффективность всего цикла, либо цикл искусственно «растянут» - через систему многочисленных посредников, накручивающих свои проценты без повышения эффективности цикла, либо основа цикла вообще является не российской, а заграничной (импорт), и цикл работает не на Россию, а против неё.
Извлечение реальной интегрированной прибыли и рост капитализации происходит, как уже указывалось вначале этой статьи, только там, где используется весть промышленный цикл: от фундаментальной науки, задумывания, до НИОКРа, образования, производства и потребления.
Единство и полнота каждого промышленного цикла определяются его тремя целевыми функциями: производимым качеством жизни конкретного потребителя, капитализацией и ростом производительных сил и производительности труда (подробнее – см. Промышленную доктрину России - www.ruspred.ru/arh/23/spro.php ).
Новая российская экономика должна организовываться как минимально необходимый набор и поддержка таких циклов. Предпринимателей следует учить мыслить и действовать подобными промышленными циклами. Только так можно капитализировать производимую стоимость и превращать предпринимательское сословие в технологическо-организационный базис страны.
Построение новой системы требует не реформ или модернизаций, а развития – т.е. принципиального структурного усложнения предыдущей индустриальной системы 30 - 60-х годов без уничтожения преемственности с традиционным историческим движением России в течение многих столетий.
В ситуации отсутствия экономики главной задачей государства является не экономика, а проектирование принципиально новой экономики и организация этой работающей на Россию экономики.
Вот к этому и надо приступать тому, кто придёт Грефу на смену.
Экономика есть система по производству и капитализации новой стоимости. У нас же наблюдается утилизация (если не мародёрство) и расширенная распродажа стоимости старой: остатков былой советской роскоши и Богом данных природных ресурсов.
Невозможно считать экономикой страны экспорт сырьевых ресурсов (включая металл и т.п.) и импорт основных товаров потребления (до половины российского рынка отдано загранице).
Можно это называть нефтеномикой или ломбардом размером с 1/7 часть мировой суши (распродаём невозобновляемые ресурсы и проедаем прибыль в пользу иностранного производителя) или ещё как-нибудь, например, экономикой трубы (http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg122005/Polosy/2_1.htm).
Можно существующую неэкономику называть, например, и грефотроникой. Именно это имя позволит наиболее точно обозначить сверхчеловеческие усилия того же министерства экономического развития и торговли, МЭРТа (не путать с однокоренным словом «смерть») по деиндустриализации страны и превращения её в насквозь компьютеризированный и постиндустриальный оазис «технотронной эры» (описана в одноимённой книге Збигнева Бжезинского).
По-разному можно называть. Но никак не экономикой.
Прекрасным образчиком последовательного развития неэкономики является принятая неделю назад правительством РФ Стратегия социально-экономического развития страны с 2005 по 2008 год. Основная цель этого руководящего документа является даже не удвоение ВВП (которое вполне возможно и при дальнейшем отсутствии экономики), а «в создании экономической свободы». Ещё в январе на обсуждении первого варианта этой стратегии Герман Оскарович Греф так и заявил, что его ведомство разработало «программу экономической свободы», которая строится на дальнейшем снижении вмешательства государства в бизнес, а также на ускорении проведения в стране институциональных реформ.
Непотопляемость Грефа и его с каждым днём растущий оптимизм и резкость выражений как раз и завязаны на том, что он является одним из немногих уникальных специалистов, которые способны заниматься такими невообразимо сложными вещами как наращивание экономической свободы в отсутствии экономики.
И президенту Путину, видно, также ничего не остаётся делать, как терпеть и даже по-своему любить Германа Оскаровича. И видеть в нём безальтернативного руководителя МЭРТа.
Какая уж тут альтернатива - выбор одной из двух возможностей. Неэкономике по Г.О. Грефу противостоит такая же точно неэкономика по, к примеру, академику Д.С. Львову. Только если государственный муж Греф предлагает государство (то есть, получается, себя самого) убрать из экономики, которая на деле неэкономика, то учёный муж Львов предлагает государство, то есть, получается, Грефа, в экономику-неэкономику вернуть. И что выбирать? Чтобы неэкономикой занималось государство? Так оно и так сегодня это делает. Или чтобы неэкономикой занималось негосударство?
Вот и получается: выбор есть, а выбрать – нечего.
К этому отсутствию экономики стараются подстроить и приспособить все остальные сферы. Например, образование. Министр Андрей Фурсенко хочет опустить его до неэкономики нынешней, наисовременной (http://www.rosbalt.ru/2005/03/19/200530.html), а его ярый противник депутат Олег Смолин вместе с коммунистами – поднять образование до неэкономики вчерашней, позднесоветской, навсегда ушедшей в историю.
Так и живём. Организуем жизнь вокруг отсутствующей экономики. Вместо того, чтобы организовывать саму экономику.
Принятие государственных решений в отсутствии экономики могло бы привести к опасным последствиям. Например, реализация обсуждаемых два месяца назад в новосибирском Академгородке проблема «инноваций» и «создания технопарков». Но, к счастью, подобные решения принимались уже много-много раз и ничего из этого не выходит. Почему к счастью? Потому что, если бы вышло, то в ситуации отсутствии российской экономики окончательно бы пристегнуло российский НИОКР к западно-восточной экономике на пользу всё тем же «Дженерал Электрикс», «Сименс», «Самсунгу» и т.п. и т.д. с новым ущербом для России.
Но, к счастью, в промежутках между утверждениями на правительстве стратегий и реализацией множественных реформ – от монетизации до ЖКХ и образования со здравоохранением – руководством страны государственная активность не производится, а симулируется. Это опять «к счастью», наверное, также требует пояснения.
Дело в том, что извлечение реальной интегрированной прибыли и рост капитализации происходит там, где используется весть промышленный цикл: от фундаментальной науки, задумывания, до НИОКРа, образования, производства и потребления. То есть в отсутствии в России экономики, тех систем деятельности и практик, которые бы востребовали инновации и прочую продукцию тех же технопарков, государственные вложения в «прикладную науку» либо ничего не дадут, либо внесут существенный вклад в развитие не российской отсутствующей экономики, а чужой экономики. Ситуация здесь точно такая же, как с уезжающей за рубеж молодёжью: затраты на взросление и образование производятся в России, а капитализация этих затрат – на Западе. Одним вершки, а другим – корешки.
Грефотроника на глазах становится анекдотичной. Только так можно воспринимать бесконечные жалобы Германа Грефа на высокие цены на нефть, которые негативно влияют на темпы роста российской экономики.
Обозреватель журнала «Эксперт» Александр Привалов («Эксперт #14 (461) от 11 апреля 2005) ехидно замечает: «Многие удивляются: цены на нефть все выше, темпы роста нашей экономики все ниже - как нам это удается? Министр Греф, правда, нашел объясняющую формулу: мол, потенциал роста за счет нефтяных цен исчерпан. На мой вкус, объясненьице так себе: ни что это за потенциал такой, ни как это мы ухитрились его досуха исчерпать, внятно не сказано. Того, что исчерпанность (если таковая и вправду налицо) использования продолжающего нарастать благоприятного фактора вопиет о весьма низком качестве экономической политики и делового климата, министр, по-видимому, не понимает».
С Приваловым согласно население страны. Проведённый 18-21 марта 2005 года Аналитическим Центром Юрия Левады (Левада-Центр) репрезентативный опрос на тему «Почему в России сейчас нет серьезного экономического роста?» выявил следующую динамику в мнении населения за 2003, 2004 и 2005 гг.
Если 1 - 2 года тому назад жители России были склонны винить в отсутствии экономического роста скорее нерадивых бюрократов, олигархов и менеджеров, то сейчас однозначно указывается на две главные причины:
Варианты ответа
2003г. 2004г. 2005г.
1.Неправильная экономическая политика властей 27 22 34
4.Отсутствие у властей определенной 22 22 29
экономической программы
У властей неправильная экономическая политика и нет программы – вот корень всех бед (http://levada.ru/press/2005041502.html).
Показательны и результата телеопроса московского (а не дотационного региона!) канала ТВЦ за 18 апреля:
Экономика России на ваш взгляд
растет и крепнет - 339 (2,6)
топчется на месте - 634 (4,8)
катится вниз - 12304 (92,6)
В этой ситуации любые благоприятные обстоятельства, например, вдруг селевыми потоками двинувшиеся в страну инвестиции, точно также ничего не дадут стране и, более того, как и рост цен на нефть будут только вредить темпам роста и всему остальному.
И это неудивительно. То, что у нас многие годы называют реформами на деле оказалось системой действий по целенаправленному уничтожению государства и экономики. И именно такая система через бесконечные реформы воспроизводит себя.
В основе данной системы лежат интересы части правящего слоя - того особого слоя реформаторов, который выстроил особые эрзац-государство и эрзац-экономику по утилизации хозяйственных и природных запасов бывшего СССР.
Но эпоха грефотроники, вероятно, когда-нибудь должна закончиться.
Что же тогда надо будет делать? Как организовывать в России современную устойчивую и эффективную экономику?
Начинать надо с основы основ экономики - создания систем производства стоимости и капитализации.
То есть современная экономическая система должна, с одной стороны, производить стоимость, а, с другой, капитализировать её, т.е. удерживать произведённую стоимость и закреплять её в виде новых возможностей системы – разумеется, речь идёт о стране в целом и о большинстве граждан страны.
При этом экономические системы должны обеспечивать три главных функции жизнеобеспечения государства: производства, воспроизводства и развития. Отсюда и экономических систем в России должно быть три: 1) личного и семейного потребления в соответствии с утверждаемыми стандарты качества жизни – потребительский комплекс, 2) странообразования (региональное развитие, армия и ВПК, образование и др.) - и 3) цивилизационного продвижения или прорыва.
Наиболее очевидным и даже примитивным, на поверхностный взгляд, является потребительский комплекс. Однако это не так. Именно такого комплекса у нас нет, следствием чего является низкое в целом качество продукции базового потребления населения и огромный процент импорта (например, в лёгкой промышленности – до 70 процентов, в пищевой – до 50 процентов).
Поразительно, но именно на традиционно рыночном поле наши туземные «рыночники» терпят полное поражение. Устроенный ими «рынок» кормит, в первую очередь, китайцев, турок, американских и бразильских фермеров и т.п., которые и получают «быстрые» и обильные деньги из кармана российского гражданина.
Оригинальные подходы к формированию российского потребительского комплекса и ставке на потребительском секторе в новой российской экономике изложены в чрезвычайно интересной книге зам. директора Института Европы РАН доктора экономических наук, профессора, В.П. Фёдорова «Россия: внутренние и внешние опасности» (М., 2004). Интересно, что его базовые представления, являясь оригинальными, тесно совпадают с так называемой «физической экономикой» - выдвигаемой выдающимся русским мыслителем и технологом Побиском Георгиевичем Кузнецовым и известным американским философом и политиком, несколько раз выставлявшим свою кандидатуру на пост в президенты США Линдоном Ларушем-младшим.
Валентин Петрович отмечает, что «расходы домашних хозяйств в конечном потреблении при расчёте валового внутреннего продукта составляли в 2001 г. 76, 2 %. К тому же колебания в производстве потребительских товаров всегда меньше, чем в производстве инвестиционных товаров» (машиностроения и т.д.).
И далее: «Структура ВВП, а за ней структура личного потребления населения подсказывают, каким путём надо идти в фазе преобразований… Эти звенья народохозяйственной цепи – самые экономные по затратам и самые результативные по эффективности. Одновременно они, и только они, представляют собой адекватную естественную базу для прогресса национальных производительных сил… Структура личного потребления для экономиста – это то же самое, что периодическая система элементов Менделеева для химика. В этой структуре отражаются глубинные закономерности, и они, в свою очередь, дают на поверхность сигнал о том, что надо делать, а именно – дают формулу развития» (сс.210 – 211).
Построение матриц потребления и организация государственного маркетинга-разведки для непрерывного мониторинга эффективности промышленного обеспечения реальной структуры потребления должно стать основой основ государства. Здесь нужно создавать своего рода маркетинговое «ЦРУ», которое будет выяснять дееспособность потребительского комплекса страны и регулировать его. В основу здесь должны быть положены стандарты качества жизни, закреплённые в Социальном кодексе в статусе федерального закона (http://www.kroupnov.ru/5/130_1.shtml ).
Огромное значение имеет организация государством инфраструктур малого и среднего бизнеса, обеспечивающих личное и семейное потребление населения в соответствии с заданными стандартами качества жизни. Подобные инфраструктуры включают в себя централизованные разработки технологий и оборудования для наиболее эффективного производства и сбыта серийной продукции, обеспечение безопасности предпринимателей, научно-методическое обеспечение, дешёвый кредит и гарантированный сбыт значительной части продукции.
Если мы хотим организовать потребительский комплекс, то государственную систему его организации необходимо исходно создавать как сверхспецслужбу, по эффективности, закрытости и полномочиям превосходящим любое другое «силовое» ведомство.
Между прочим, выход на работу со структурой личного потребления напрямую выводит нас на экономику роста личности или персоналистскую экономику, что создаёт более подходящую для России мировоззренческую основу общественного развития (http://www.pereplet.ru/krupnov/16.html#16).
Вторая экономическая система должна решать проблему эффективного воспроизводства. Здесь речь должна идти об организации регионального развития (в частности, в идеологии Майкла Портера об инновационных кластерах), обеспечении армии - ВПК, об индустрии образования и здравоохранения, энергетических, транспортных и иных проектах странообразующих воспроизводственных инфраструктур.
В основе третьей экономической системы должна быть фундаментальная наука, определяющая реализацию проектов цивилизационного продвижения и прорыва. Здесь необходимо «добывать» стоимость через разработку, испытание и трансфер новых индустрий и технологий. «Продаваться» при этом должны эффекты развития и методология организации развития.
Производство стоимости в каждой из трёх экономических систем не должно «уходить на сторону» от национальной экономики.
Для этого в основе новой российской экономики должна лежать идея расширяющихся промышленных циклов.
Промышленный цикл – это цепочка от максимально полезного единичного потребления вещи (продукта, товара) до его дизайна и производства (фабрикации). В настоящее время эти циклы нередко разорваны и разомкнуты, когда ряд наиболее важных звеньев единой «цепочки» неэффективен и «тянет» за собой вниз эффективность всего цикла, либо цикл искусственно «растянут» - через систему многочисленных посредников, накручивающих свои проценты без повышения эффективности цикла, либо основа цикла вообще является не российской, а заграничной (импорт), и цикл работает не на Россию, а против неё.
Извлечение реальной интегрированной прибыли и рост капитализации происходит, как уже указывалось вначале этой статьи, только там, где используется весть промышленный цикл: от фундаментальной науки, задумывания, до НИОКРа, образования, производства и потребления.
Единство и полнота каждого промышленного цикла определяются его тремя целевыми функциями: производимым качеством жизни конкретного потребителя, капитализацией и ростом производительных сил и производительности труда (подробнее – см. Промышленную доктрину России - www.ruspred.ru/arh/23/spro.php ).
Новая российская экономика должна организовываться как минимально необходимый набор и поддержка таких циклов. Предпринимателей следует учить мыслить и действовать подобными промышленными циклами. Только так можно капитализировать производимую стоимость и превращать предпринимательское сословие в технологическо-организационный базис страны.
Построение новой системы требует не реформ или модернизаций, а развития – т.е. принципиального структурного усложнения предыдущей индустриальной системы 30 - 60-х годов без уничтожения преемственности с традиционным историческим движением России в течение многих столетий.
В ситуации отсутствия экономики главной задачей государства является не экономика, а проектирование принципиально новой экономики и организация этой работающей на Россию экономики.
Вот к этому и надо приступать тому, кто придёт Грефу на смену.
| www.kroupnov.ru | 10:32, 05.05.2005 | Источник: Юрий Крупнов |