Адрес публикации: http://www.kroupnov.ru/pubs/2006/11/30/10496/
Время публикации: 22:07, 30.11.2006



Какой должна быть новая российская школа



Стенограмма Прямого диалога с Председателем ПАРТИИ РАЗВИТИЯ Юрием КРУПНОВЫМ 24 ноября в 19:10 на Радио "Говорит Москва" 92FM

Юрий СТРОЕВ: - Добрый вечер, в студии Юрий Юрий СТРОЕВ, мы ведем прямой диалог с председателем ПАРТИИ РАЗВИТИЯ Юрием Васильевичем Юрий КРУПНОВЫМ. Юрий Васильевич, добрый вечер.

Юрий КРУПНОВ: - Добрый вечер.

Юрий СТРОЕВ: Сегодня мы поговорим о том, какая должна быть главная школа в России – не научная школа, не высшая школа, а средняя школа, то, о чем сейчас все говорят, то, что безумно важно, ведь мы, как мне кажется, толком не понимаем, что сейчас происходит в этой области. Начнем по порядку. Какая школа у нас сейчас?

Юрий КРУПНОВ: - Кто реально знает ситуацию в школах мира, я имею в виду, конечно, развитые страны, тот поймет, о чем я говорю: мы привыкли ругать нашу школу, ругать учителей, каждый из нас понимает в образовании, нам многое не нравится, но в тех конкретных условиях, в которых существует наша российская школа, можно признать, что школа у нас у нас неплохая. Однако, есть два обстоятельства, которые не позволяют нам просто довольствоваться констатацией того, что у нас неплохая школа. Первое обстоятельство – это то, что у нас была советская школа. Советская школа – это заслуженный бренд, образование очень высокого уровня, это фактически элитарная школа, сумевшая при этом оставаться массовой. Наша сегодняшняя российская школа в ее нынешнем состоянии, безусловно, неадекватна, не заслуживает того бренда, который мог бы быть у новой российской школы. То есть, была советская школа, а новой российской школы, как такого же бренда, такого же уровня по высоте и качеству образования системы у нас нет. Это первый момент. У нас неплохая школа, но у нас должна быть лучшая в мире школа.

И второй момент. У нас сегодня школа совершенно незаслуженно оказалась чуть ли не на дне нашей социальной системы, и в этом виноваты последние 20 лет нашего социально-экономического бытия. Речь даже идет не о зарплатах, хотя это крайне важно, речь идет об общем отношении к школе. С одной стороны, это неимоверно возросшие требования к учителям и к школам, то есть, сегодня каждый родитель, он в прямом смысле слова считает себя вправе, как говорят подростки, качать права, но с другой стороны, никогда российский или советский учитель не был так унижен, как в последние годы. Сейчас, к счастью, ситуация чуть-чуть выправляется, но инерция сильная и я никогда не забуду, как меня поразил фрагмент одного фильма середины 90-х годов, когда подруга говорит своей подруге, учительнице английского языка, работающей в школе: «ты что дура, что ли, в школе работать!». Получается, что работа в школе совершенно непрестижная, даже более того, что непрестижная, это какой-то такой глупый выбор лузера, то есть человека, который не может устроиться в жизни, ничего из себя не представляет, которому уже некуда идти, кроме школы. Вот эта униженность школ совершенно незаслуженная, абсолютно неадекватная тому труду, усилиям, которые прикладывают наши педагоги. Здесь можно вспомнить Владимира Ильича Ленина, как бы кто к нему не относился, я знаю ваше строгое отношение к нему, но его слова о том, что учитель должен быть поставлен на недосягаемую высоту, являются абсолютно актуальными сегодня…

Юрий СТРОЕВ: - Интересно сказал Владимир Ильич, у которого отец был учителем, то есть, он считал, что, его отец не был на той недосягаемой высоте.

Юрий КРУПНОВ: - Нет, он говорил конкретно про общественно-исторические условия начала 20-х годов, просто он не сравнивал царскую Россию…

Юрий СТРОЕВ: - Они уничтожили всех учителей, а потом надо создавать… на недосягаемую высоту.

Юрий КРУПНОВ: - Ну, это не так. История, она движется такими ходами…

Юрий СТРОЕВ: - … на мой взгляд, несерьезно.

Юрий КРУПНОВ: - Мы говорим о современной школе. Моя оценка – сегодня у нас неплохая школа, она не позволяет нам быть довольными, наоборот, требует огромной работы от всех, кто причастен к образованию по профессии, и тех, кто работает в средствах массовой информации, и политиков, и каждого родителя.

Юрий СТРОЕВ: - Вы выпускник какой школы: российской или советской?

Юрий КРУПНОВ: Я выпускник советской школы, школы №2 имени Короленко города Ногинска. То есть, очень горжусь этой школой, в мое время эта школа была лучшей в городе, я просто бесконечно горд, что являюсь выпускником этой школы.

Юрий СТРОЕВ: - Знаете, я выпускник 711 школы Москвы, тоже советской школы и тоже безумно горжусь… Образование, которое нам давали, было потрясающим. И дело не в том, что тогда думали, что все поступают в институт. Все те, кто хотел, имели равные возможности, сейчас российская школа, на каком она уровне… Как вы считаете, нынешняя школа по сравнению с советской ухудшилась?

Юрий КРУПНОВ: - Значительно. Более того, если бы ситуация не стала исправляться в последние годы, то массовая школа как система, я не говорю про отдельные школы, явно деградирует. Сейчас ситуация чуть исправляется, но нам еще плыть да плыть до советской школы, до этого уровня.

Юрий СТРОЕВ: - У нас есть звонок. Елена Александровна, здравствуйте.

Слушатель: - Здравствуйте. Будьте любезны, я хочу высказаться и задать вопрос. Я тоже считаю, что школа должна быть преемственная. Русская школа, она при советской власти никуда не исчезла. Я хочу сказать, что я в силу обстоятельств училась и практически закончила школу в глубокой провинции, в Западной Украине, и после этой школы я совершенно свободно поступила в Московский университет. И потом, когда я анализировала, я поняла как это произошло: провинциальные дети, которые боятся, что их плохо подготовили, но это неправда, потому что в провинции учителя с большей отдачей, с большим самопожертвованием, вы знаете, я сталкивалась просто с удивительными ситуациями, когда меня принимали за какую-то бывшую учительницу в Можайске или еще где-то, человек благодарно на меня смотрел за доброту и сочувствие другому человеку. Я хочу сказать, что пока у нас, я думаю, провинциальная школа на более высоком уровне, чем московские, у нас тяжелая проблема цинизма в московских школах и когда учителю, в лучшем случае, безразлично, что он преподает и как. В худшем случае он старается унизить, опозорить, придавить ученика.

Юрий СТРОЕВ: - Какой должна быть школа будущего?

Слушатель: - Я считаю, что школа должна ориентироваться на преемственность, вот советские методики, они очень хорошие. И в школу принимать надо людей, которые понимают, что учитель – это самоотверженность.

Юрий КРУПНОВ: - Все правильно. Я полностью с Еленой Александровной согласен и спасибо ей. Я после армии работал учителем в Обуховской школе 23 и 24, потом работал в системе Российской Академии образования, то есть, я себя отношу к педагогам, помимо всего, мне просто приятна та высокая оценка роли учителя, назначения учителя в обществе. Также хочу согласиться, что сегодня кому-то покажется странным, но в Москве больше проблем, чем в регионах, ведь что такое Москва с ее огромными рынками разного рода труда? Какой соблазн для молодого начинающего специалиста, когда рядом те же или большие деньги можно заработать за часто в десятки раз более спокойную работу и из школы вымывается огромное количество одаренных людей – это, конечно, тяжелая проблема, которая есть во всех крупных городах. Согласен с самым главным, что вот характеристика дореволюционной, советской школы и характеристика новой российской школы должна совпадать в главном, это должна быть по возможности массовая школа должна быть с элитарными преподавателями. Ну, конечно, самое главное – это учитель, его статус и престижность его труда.

При этом, еще раз подчеркиваю, это не только уровень зарплаты, хотя это очень важно. Это зависит от общего отношения в обществе и вообще от ситуации в самом обществе. Сейчас очень модно говорить: экономика знаний, инновационная экономики, постиндустриальное общество, где знания самое главное, но в этих очень часто болтливых, досужих разговорах реально невнимание к школе, реально невнимание к учителю, нет постановки учителя на ту высоту, которой он заслуживает в силу особенности его труда. Когда говорят, там нагрузка учителя 18 часов, 16 часов, это уже очень большая нагрузка, ведь многие работают 30-35 для того, чтобы получать более-менее какой-то сносный оклад. Серьезно готовиться к каждому уроку - это работа на такой износ, это тяжелейший труд, еще учитывая особенности городских детей и т.д. Этот тяжелейший труд, конечно, должен вознаграждаться, хотя бы в моральном плане, в плане информационном, в плане возвеличивания лучших учителей, должен вознаграждаться более высоко, чем сегодня.

Юрий СТРОЕВ: - К Фурсенко как относитесь?

Юрий КРУПНОВ: - К Фурсенко отношусь очень хорошо. Мне кажется, это один из самых симпатичных, живых наших министров, но, я считаю, что хороший человек – это не профессия. В этом смысле я не понимаю, что в отношении любой школы, как высшей, так и средней, предлагает Андрей Александрович и что он, собственно, делает? Я не очень вижу, чтобы он рассуждал с точки зрения развития российской школы, вот как Елена Александровна сказала: чтобы была какая-то преемственность российской школой дореволюционных и советских традиций. Пока я не вижу у него профессиональных советников, с которыми вообще можно было что-то обсуждать. Современное управление общеобразовательной школой в данном министерстве может заслуживать какой-то оценки, потому что его, собственно, нет. Есть отдельные регионы, есть отдельные школы, живущие сами по себе.

Юрий СТРОЕВ: - У нас есть звонок. Григорий, мы слушаем вас.

Слушатель: - Добрый вечер. Если вспомнить фильм «Доживем до понедельника», где учитель истории рассказывал о лейтенанте Шмидте, там им рассказывал совсем не о том лейтенанте Шмидте, который был в действительности, вот скажите, пожалуйста, в настоящее время вот так же рассказывают про лейтенанта Шмидта или что-нибудь изменилось в российской школе? Спасибо.

Юрий КРУПНОВ: - Самое интересное в вашем вопросе заключается в словах, что было в действительности, потому что, когда мы обсуждаем историческую проблематику, вообще исторические факты, исторические события, то, что было в действительности, нам не дано познать никогда, мы там не окажемся на машине времени, мы там не будем участвовать непосредственно. Существуют исторические версии, поэтому кто-то сегодня в школе преподает ту версию, которую герой Вячеслава Тихонова рассказывал, кто-то противоположную, что Шмидт был неврастеником, непонятно чего хотел, что погубил матросов. Пожалуйста, у нас в этом отношении плюрализм, но, с другой стороны, в любом случае Шмидт был человек неординарный, талантливый. Это первый момент. Главное в другом - сегодня историю невозможно преподавать в той или иной версии, сегодня историю, а тем более для старшеклассников, необходимо преподавать проблемно, и это очень сложно, этим должно с утра до вечера заниматься государство, а оно этим не занимается, предлагая новые очередные подделки под историю.

Юрий СТРОЕВ: Юрий Васильевич, вот я прослушал короткие новости и что-то такое стукнуло мне, не могу понять, может быть, вы это разъясните, это не относится к теме сегодняшнего разговора, сегодня нам рассказали о том, что Красную площадь превратят в каток, будут там в хоккей играть, кататься на коньках. Полтора часа - 15 рублей… Что вообще такое?

Юрий КРУПНОВ: - Я не знаю, кому продали, но, на самом деле, я бы не так сурово относился к такого рода новостям, потому что в мире сегодня во всем очень актуальным считается использование, казалось бы, таких торжественно-помпезных мест, в качестве, в том числе мест нормального развлечения, то есть, допустимого, неэкстремального, и я, честно говоря, не вижу в этом ничего плохого.

Юрий СТРОЕВ: - Вы на кладбище придете, там, писать или кататься на коньках? А это же кладбище…

Юрий КРУПНОВ: - Ну, понимаете, дело же в том, Красную площадь называть кладбищем…

Юрий СТРОЕВ: - А чем? Там же захоронения.

Юрий КРУПНОВ: - Когда я иду по Красной площади, я себя на кладбище не чувствую. На Красной площади есть мавзолей, есть специальная стена, есть много разных мест, не надо так вот накладывать одно на другое.

Юрий СТРОЕВ: - У нас есть еще звонок. Владимир Иванович, здравствуйте, мы слушаем вас.

Слушатель: - Ну, во-первых, я согласен с Юрием Васильевичем, что Красная площадь не кладбище, кладбище находится вдали от Красной площади, хотя и рядом. Согласен, также со всем, что он говорил о школе. Вот я давно слушаю Юрия Васильевича, но так и не понял, как он хочет развить экономику России? Его предложение перенести столицу России на Дальний Восток настолько легкомысленно и непродуманно, что не хочется его комментировать. Политик должен обладать, кроме всего прочего, новым мышлением.

И второй вопрос. Я не понял, как вы конкретно поднимете экономику России и вот я говорю, улучшение экономического положения России улучшит положение современной российской школы. Привести ее к тому, что было в советской школе, невозможно, я считаю.


Юрий КРУПНОВ: - Во-первых, я, Владимир Иванович с вами полностью согласен в том, что нам нужно интенсивно развивать экономику и страну в целом, без этого мы школу не изменим. Но есть и обратный момент, который можно сформулировать так. Без кардинального изменения школы, без повышения качества образования, тоже кардинального, мы не изменим экономику в стране. Вы, наверное, скажете, что такая же легкомысленная вещь, как и предложение о переносе столицы на Дальний Восток, но как раз здесь тезис ключевой в том, что образование является не просто следствием определенной социальной системы, самой экономичной системы, а инструментом ее реорганизации и преобразования. Это момент принципиальный. Почему мы сегодня должны так школу возвеличивать? Я считаю, что российская школа может и должна быть лучшей в мире, значит все, абсолютно все основания, у нас есть прекрасные заделы и в образовательно-педагогической науке и соответственно во всех, да и просто традиции прекрасные, есть ученые замечательные, выдающиеся учителя, подвижники и труженики, есть управленцы в образовании и у нас есть, при правильной политике государства, возможность буквально за несколько лет создать принципиально новую модель российской школы, школы будущего, и эта школа может и должна быть лучшей в мире. И это станет ключевым стимулом, в том числе и для изменения нашего отношения к экономике.

По экономике я неоднократно выступал и сейчас опять повторю то, что я всегда говорю, что в основе экономического развития лежит промышленное развитие. Без промышленного развития, без создания концептуально новой промышленной системы в России, не будет никакой экономики, реальной экономики. Либо будет экономика другой, либо спекулятивная экономика, либо экономика выживания, такими клочками, что-то от остатков советского благополучия, что-то от каких-то новых малых производств, что-то от варварской эксплуатации того же леса и других наших богатств, а вот нам нужна новая национальная промышленная система. Я в одной из передач это обсуждал, готов это обсуждать еще, потому что более важной темы даже не вижу.

Школа зависит от экономики и связана с экономикой. И не имея в два-три раза больше высококвалифицированных рабочих мест, чем сегодня, мы никогда ни школу, ни вуз не направим по правильному пути и не повысим качество образования. Абсолютно согласен. Ну, и наоборот, нам нужно такое образование, которое бы трансформировало, кардинально развивало страну, нужно развивающее образование, развивающееся само по себе образование, нужно новое содержание образования, которое бы давало возможность большинству выпускников средней школы иметь фундаментальные способности, понимание, мышление, проектирование, управление, воображение - эти фундаментальные способности давали бы тот базис, на котором можно было бы выстраивать любое профессиональное приложение очень высокого уровня.

Юрий СТРОЕВ: - Когда в последнее время вы видели школьные тетрадки, Юрий Васильевич?

Юрий КРУПНОВ: - Вчера.

Юрий СТРОЕВ: - Вы видели там портрет нашего великого поэта Лермонтова.

Юрий КРУПНОВ: - Есть и такие тетрадки, сейчас тетрадок очень много самых разных.

Юрий СТРОЕВ: - А вот, посмотрите, пожалуйста, вот, мне недавно показывали портрет Лермонтова, как вы думаете, как зовут Лермонтова?

Юрий КРУПНОВ: - Я думаю, Михаил Юрьевич.

Юрий СТРОЕВ: - А вы знаете, как его там зовут? Юрий Михайлович. Наверное, посвятили Юрию Михайловичу Лужкову. Министр Фурсенко сказал, что 80 процентов всех учебников, тетрадок и прочего, имеют социологические, стилистические, грамматические ошибки. 80 процентов! Представляете, чему мы учим в нынешних школах наших детей. Спокойно выдают лицензию на учебники, тетради, где одним из гениальных наших экономистов называют Егора Гайдара, а это все соровские…

Юрий КРУПНОВ: - Это вопрос или утверждение?

Юрий СТРОЕВ: - Нет, я просто спрашиваю, как вы к этому относитесь? Это ошибка, какая-то глупость или целенаправленная политика?

Юрий КРУПНОВ: - Я к этому отношусь, как к отсутствию профессионально-образовательной политики Министерства образования.

Юрий СТРОЕВ: - А как министр может существовать, если он профессионально не…

Юрий КРУПНОВ: - А это не мой вопрос. Я высказал свое отношение. Я не считаю ту политику, которую Министерство образования сегодня ведет а) профессиональной и б) полезной для школы, и тем более, направленной на создание новой российской школы, как лучшей в мире. К сожалению, не считаю. Считаю, конечно, что в этом значительная доля вины, если хотите, и самого министра Андрея Александровича Фурсенко. Несмотря на то, что он мне симпатичен. Ведь мы, когда сегодня говорим про образование, мы часто не понимаем, что образование - это такого же уровня министерство, как и министерство обороны.

Малайзия, одна из моих любимых стран, особенно десять лет назад, когда был расцвет развития страны во главе с премьер-министром Моххамадом, я внимательно изучал эту страну, был в этой стране, так там есть очень интересная негласная, неписаная традиция, что премьер-министром, как правило, становится тот, кто до этого был министром образования и обороны, то есть, человек, который побывал на двух ключевых постах.

Я считаю, что сегодня, к сожалению, нет внимания со стороны президента страны вот к этому вопросу, потому что образование, хотя Путин недавно говорил, что образование - это ключевой фактор развития страны, но у нас сегодня нет понимания, что то же Министерство образования должно быть министерством, как говорится, со звездочкой, то есть, фактически силовым министерством. Я не против, проблема-то не в этом, проблема в том, что образование это фактор безопасности развития страны, это просто сегодня аксиома для всего мира. Это не нужно, если мы строим экономику трубы, а, к сожалению, по инерции значительная доля политического класса живет в экономике трубы, где, во-первых, достаточно миллионов 50 населения, больше не надо, а, во-вторых, достаточно небольшого количества квалифицированных менеджеров, работников для обслуживания самых узких мест, а, в основном, нужна низкоквалифицированная рабочая сила, которую завезти можно из-за границы. В этой экономике никакое образование не нужно.

Юрий СТРОЕВ: - Это к школе не имеет отношения. Это узкие места.

Юрий КРУПНОВ: - По-моему, это прямое имеет отношение.

Юрий СТРОЕВ: - У нас есть звонок. Виктор, пожалуйста.

Слушатель: - Добрый вечер, во-первых, я хотел бы затронуть вопрос Красной площади. На мой взгляд, это…

Юрий СТРОЕВ: - Виктор, давайте школу затронем.

Слушатель: - Я в двух словах скажу. Красная площадь, также как Дворцовая в Петербурге, это места исповедальные, если на них будут устраивать аттракционы, катки и всякая другая мишура, это символ конца России. Второе. Меня удивляет легкомысленность, с которой говорит об этом Юрий Васильевич. Меня опять же удивляет, как Юрий Васильевич очень часто предлагает грандиознейшие проблемы, будь то перенос столицы, будь то совершенствование образования, будь то еще что-то, абсолютно не связывая то, что он предлагает ни с какими изменениями, собственно, в самой стране, в ее социальной жизни, в ее общественно-государственной структуре и т.д. Я считаю, что это так же легкомысленно, как ратовать за то, что на Красной площади устроить каток. Что он думает по этому поводу?

Юрий КРУПНОВ: - Спасибо, Виктор. Вы уже, по-моему, третий, кто считает меня легкомысленным. Буду думать на эту тему, надеюсь, не так же легкомысленно, как я это делаю обыкновенно. С моей точки зрения, во-первых, он немножко не прав, потому что в программе «Пятилетка развития» ПАРТИИ РАЗВИТИЯ четко заданы семь целей развития. Энергетическая и градостроительная, изменение общественного строя по сути своей, промышленное развитие и, соответственно, демографическое развитие, там есть и образование, поэтому все эти пункты, которые я от передачи к передаче меняю, обсуждая со всех сторон, они взаимосвязаны и действуют все эти семь направлений развития, они и создают единое развитие страны, поэтому у нас было несколько передач, вы слушали, мы даже с вами дискутировали на ряд тем, где я обсуждал промышленное развитие, энергетическое развитие, ситуацию с энергобезопасностью, и мне кажется, что это у меня все-таки как-то связано, может быть не так, как вам кажется правильным, и, вообще, даже неправильным, с точки зрения другого человека, но, по крайней мере, я готов такую целостную программу предъявлять, она есть.

Теперь самое главное. По поводу Красной площади, мне кажется, мы часто преувеличиваем вещи второстепенные, если мы начнем вот это обсуждать дальше, то одни уйдут к кладбищу, другие уйдут к исповедальному месту, третьи еще к чему-то, а четвертые к тому, что у нас в любом месте можно танцевать и петь, я считаю, все-таки, это не принципиальный вопрос – каток на Красной площади вполне возможен, не вижу в этом ничего страшного. Я считаю, проблема совсем в другом. Проблема в том, на каких основаниях мы, вообще, обсуждаем развитие страны. Я-то вообще не вижу возможности без переноса столицы, без построения лучшей в мире школы, без создания новой национальной промышленной системы, я просто не вижу возможности что-то изменить в стране и мне хотелось бы понять, как это предлагаете вы. То, что вы называете легкомысленным, для меня это есть минимально необходимые решения, без которых в стране ничего не изменится. Вот, собственно, моя позиция, попытался ее обосновать.

Юрий СТРОЕВ: - У нас еще звонок. Сергей, здравствуйте.

Слушатель: - Добрый вечер. Вам не кажется, что идеальная школа, это школа, которая в состоянии удовлетворить, пересчитать две способности человека. Способность к знанию теоретическому и способность, тягу, если хотите, даже гениальность, в практической деятельности. Школа ориентирована только на выпуск непонятно каких теоретиков. Такое ощущение, что в стране миллионы физиков-теоретиков и миллионы литературоведов. А идеальная школа, это школа, в которой я: а) могу получить знания, б) могу получить профессию. Если у меня есть гениальные руки, простите, мне не нужно литературоведение, дайте мне возможность уже после школы иметь профессию. Если я гениальный литературовед, дайте мне подстраховочную профессию, вдруг я ошибаюсь и не получится из меня литературоведа. А сейчас из школы выходят ребята, которые уже могут иметь семью, но не имеют профессии. Вот этот крен в одну лишь, так называемую, узкую область, только лишь в узкое знание, без дифференциации «знание плюс профессия», реальная профессия, понимаете, она и губит школу. Почему? Потому что все равно громадное количество учеников не способны к теории, не будут они теоретиками, они любят бульдозер, они любят водить машину, они будут завтра печь пироги…

Юрий КРУПНОВ: - Я понял. Здесь два момента, важные для меня. Первый момент. Я категорически не согласен с вами, вы так рассуждаете, как и многие, кстати, вы очень совпадаете в суждениях с Андреем Александровичем Фурсенко, который считает, что есть много людей, которым высшее образование мешает, а их соблазняют этим высшим образованием, портят им жизнь. Это буквально цитата из его выступления на встрече с Президентом, где-то полтора года назад. Я абсолютно не согласен с тем, что мы не должны в школе давать фундаментальный базис, прежде всего, теоретический и уже сразу начинать селекцию детей. Это вредно, если хотите, антинаучно, готов аргументировать, и, самое главное, за этим стоит очень опасное мировоззрение, модное, правда, сегодня, которое фактически в пределе своем я считаю социал-дарвинизмом. Это первый момент.

Второй момент. С другой стороны, я абсолютно с вами согласен, что должно быть соединение теоретического знания, причем, фундаментального теоретического знания и фундаментальных практических способностей. В этом плане я согласен, у нас ведь сегодня, когда вы говорите о теоретиках, где вы их видели? У нас сегодня большинство выпускников это люди с вербальным знанием, не способным к понятийному, схематизирующему или иному типу фундаментальных оснований мышления. То есть, они просто не способны к этому. Нет теоретического знания, нет системы знаний. У нас столько предметов ввели новых в школе и так плохо преподают базовые предметы, что у нас сегодня даже та, не очень высокого уровня теоретическая система знаний, которая была в советской школе, уже не дает выпускников как массового качественного продукта существующей российской школы. Поэтому нам до теоретического знания еще плыть да плыть. Это пока недосягаемый идеал.

А здесь нам нужно идти по линии содержательного обобщения и теоретического образования, которое вводил Василий Васильевич Давыдов и его ученики. С другой стороны, нам при этом нужно делать практико-ориентированные знания. И нам нужно выходить к принципиально новому содержанию образования, новым способностям и техникам, собственно, способам и техникам мышления и деятельности. Это то, что составляет основу нового содержания образования, которую Василий Васильевич Давыдов, Георгий Петрович Щедровицкий и самый, по-моему мнению, талантливый в отношении образования ученый- практик Юрий Вячеславович Громыко предлагают как новое содержание образования.

Вот, куда нам надо идти, к принципиально новой школе, которая снимает, на мой взгляд, пустое противоречие между рабочими и интеллектуальными специальностями. Это противоречие 20 века и вот эти все разговоры: нам не хватает рабочих, надо больше ПТУ, надо меньше вузов ввести, я считаю, крайне вредными разговорами. За ними стоит то, что как в 90-е годы разные болоболы, в том числе и на самом высоком правительственном уровне, проворонили с рабочими специальностями, позакрывали техникумы, испоганили и снизили престиж рабочих профессий, так теперь те же болоболы рассказывают людям, что не надо высшее образование и прочее. Я-то очень просто на это отвечаю, я помню интервью г-на Филиппова, предыдущего министра образования, он долго разглагольствовал о том, что у нас очень мало рабочих специальностей, у нас перепроизводство экономистов, такой ужас! такой ужас! А в конце интервью корреспондент задает ему вопрос: а где ваши дети учатся? Он говорит: ну, вот, на экономическом факультете Российского университета дружбы народов.

Юрий СТРОЕВ: - Это еще хорошо. Другие в Лондоне.

Юрий КРУПНОВ: - Значит, у него дети учатся на экономическом факультете, которых перепроизводство, они получают высшее образование, а кому он рекомендует идти на рабочие специальности и не думать о высшем образовании?.. Я одно время работал со специалистами «Северстали» конверторного цеха, сердца «Северстали» и я был потрясен, какой там конкурс, там сложный, но очень почетный труд, и я был потрясен, что большинство рабочих имеют высшее образование, а примерно треть имеют два высших образования. Вот, с моей точки зрения, идеал. У нас должно быть всеобщее высшее образование и у нас рабочие должны быть высококвалифицированными, должны иметь одно-два высших образования. К этому надо идти, а не к деградации и не к селекции…

Юрий СТРОЕВ: - Не идти, а возвращаться.

Юрий КРУПНОВ: - И возвращаться, и идти, потому что всеобщего высшего у нас не было. В Японии ситуация близкая к всеобщему высшему, и нам нужно идти к всеобщему высшему образованию.

Юрий СТРОЕВ: - Юрий Васильевич, а у вас дети есть?

Юрий КРУПНОВ: - Да, конечно.

Юрий СТРОЕВ: - А они какого возраста, они где учатся?

Юрий КРУПНОВ: - Одна дочь закончила Российский университет дружбы народов, который я заканчивал. Другая учится в МГУ на филфаке, а третья изучает пиар.

Юрий СТРОЕВ: - У нас есть еще один звонок. Нина Дмитриевна, здравствуйте.

Слушатель: - Здравствуйте. Я, вообще, кончала в 49-м году московскую школу 349-ю, когда я ее кончила, я свободно говорила по-немецки. Хотя я училась в войну, учителя у нас были, конечно. Я вообще толерантный человек, мне все равно, кто где катается, есть деньги, катайся где хочешь. Мне все равно, но когда я увидела в тетрадке «Юрий Михайлович Лермонтов», со мною припадок случился. Я считаю, что рыба тухнет с головы. Например, у нас всегда были врачи министрами здравоохранения, а сейчас не поймешь кто, и то же самое министр Фурсенко, это же безграмотный человек. Его речь безграмотная, вот отчего у нас такая школа, потому что всю жизнь я знаю, рыба тухнет с головы.

Юрий СТРОЕВ: - Ведь они тоже учились в советской школе…

Юрий КРУПНОВ: - Я согласен с вами – рыба тухнет с головы, - но совершенно просто вы не правы по поводу Андрея Александровича Фурсенко. Он из очень интеллигентной семьи, из семьи академика и сам он имеет хорошее образование… Просто напраслину возводить не надо, я считаю, что это хорошо образованный человек и давайте не будем грязь лить на людей. У меня масса претензий к министру Фурсенко по профессионально-содержательной линии, но давайте уж не будем на него сваливать все грехи. Тетрадки не утверждаются Министерством образования, поэтому это не тот случай, и юридически и по сути.

Юрий СТРОЕВ: - Он же признался, что его учебники, которые выходят из его ведомства, на 80 процентов лживы. Вы знаете, например, что вышли учебники истории, в которых нет Курил и нет Калининграда?

Юрий КРУПНОВ: - Понимаете, казусы бывают всякие, конечно, этого допускать нельзя, но, на мой взгляд…

Юрий СТРОЕВ: - Тогда мы не можем говорить о новой школе.

Юрий КРУПНОВ: - Это от того, что нет понимания, какая должна быть новая российская школа и нет понимания необходимости содержательно-технологического прорыва…

Юрий СТРОЕВ: - Если у него нет этого понимания, подал бы в отставку.

Юрий КРУПНОВ: - А у кого из других бывших или будущих министров образования такое понимание есть?

Юрий СТРОЕВ: - Ну, их уже нет.

Юрий КРУПНОВ: - Профессиональные претензии у меня к нему есть. Освистывание ничего не даст и ничего этим не сделаешь. Андрей Александрович, на мой взгляд, крайне симпатичный человек, никто его не освистывал. Был один случай, ну, ничего страшного, случаи бывают всякие, проблема гораздо страшнее и глубже, проблема в том, что у Министерства образования нет программы технологии реального развития образования…

Юрий СТРОЕВ: - А отчего тогда министерство образования тухнет?

Юрий КРУПНОВ: - Проблема не в том, тухнет оно или нет, проблема в том, что нужно здесь кардинально менять ситуацию, нужно прорываться к новой российской школе.

Юрий СТРОЕВ: - Кому нужно? Скажите мне, пожалуйста.

Юрий КРУПНОВ: - Нужно стране. И вот мне нужно. И я все, что находится в пределе моих возможностей, буду делать, чтобы это было. Ну что мы будем каких-то людей осуждать, как на скамейке бабушки-пенсионерки у подъезда сидят и обсуждают проходящих мимо людей.

Юрий СТРОЕВ: - Потому что эти люди могут бросить мусор и загрязнить все, а могут не бросать.

Юрий КРУПНОВ: - Замечательно, вот я не хочу превращаться в такого человека на скамейке, у меня есть масса дел. Я считаю, главное – это переход к реальному развитию образования в России, я этим занимаюсь. Есть много людей, которые также занимаются достаточно успешно. Да, нужно переходить на новую политику образования в стране, нужно новое министерство, нужна новая политика, а просто ругать - бессмысленно.

Юрий СТРОЕВ: - Правильно. Если вы хотите делать новую школу, обращайтесь к Юрию Васильевичу КРУПНОВУ, лидеру ПАРТИИ РАЗВИТИЯ, а мы с вами прощаемся до следующей пятницы, всего доброго, до свидания.

Юрий КРУПНОВ: - До свидания.


www.kroupnov.ru | 22:07, 30.11.2006Источник: Юрий КРУПНОВ